Невидимый враг - [15]

«Посмотрим, — подумал Боб. — Уж я-то вам помогу, профессор Марс, уж я-то постараюсь вам вставить палки в колеса. Будьте уверены».

— Ну и когда же вы восстановите мой рост? — спросил он.

Профессор пожал плечами.

— Во всяком случае не сейчас. Только после того, как я достигну своей цели, создав расу гигантов, расу сверхлюдей, способных повелевать миром…

— Так зачем же вы занимаетесь уменьшением людей, а не наоборот?

— К сожалению, у меня сейчас не хватает средств. Аппаратура не имеет достаточной мощности, да и остается ряд чисто научных проблем. Например, дезинтеграция объекта при превышении определенных напряжений.

Антуан Марс замолчал, потом выкрикнул:

— Но все равно я буду победителем! Да, именно победителем! Я первым создам сверхчеловека и посвящу это открытие своей родине, и моя страна станет управлять всем миром!

«Да ведь Франция-то и не обращалась к тебе с просьбой сделать ее владычицей мира, — подумал Моран. — И вообще никто не смеет властвовать над другими. Все люди равны».

Последние заявления профессора еще больше укрепили Боба в решении сорвать эти бредовые замыслы.

Как и предсказывал профессор, Бобу понадобилось немногим больше недели, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию. Движения его становились все более точными, и вскоре он мог передвигаться так же шустро, как и его несчастные товарищи. Их было двадцать, а вместе с ним стало двадцать один. Пятеро из них были изгоями общества, людьми без намека на мораль, способными на любое преступление.

Пятнадцать других, считая и Альбера Синграна, «возвращенного» Жюстиньеном, были простыми парнями, оглушенными и раздавленными ситуацией, в которую попали, и не способными проявить инициативу.

Тем не менее Боб не отказывался от своего намерения разрушить планы профессора и вернуть этим людям нормальный рост. Нужно было только внушить им мысль о необходимости бороться, ибо Марс мог оставить их в этом состоянии, когда создаст расу сверхлюдей. Нужно заставить их поверить в возможность принудить профессора выдать тайну возвращения нормального роста. Это входило в первую часть плана Морана.

Время свое человечки проводили частью в витрине и на каминной полке, частью в бетонном подвале виллы, кубе, разделенном на ячейки, каждая из которых хорошо проветривалась и была неплохо оборудована, представляя собой камеру в миниатюре. Они располагали относительной свободой общения, особенно тогда, когда профессор Марс не пользовался своим аппаратом для звукового контроля.

Боб Моран продолжал обдумывать свой план, хотя и понимал, что многие вопросы придется решать по ходу дела, импровизируя. Он сохранил свой острый ум и учитывал, что человечков двадцать, а Марс и Жюстиньен были только вдвоем.

Глава 10

Морану нужна была еще по крайней мере неделя, чтобы изучить своих компаньонов — оловянных солдатиков, чтобы побудить их к активным действиям против общего врага. Самым сложным было обработать пятерых преступников, которым образ жизни, когда они могли безнаказанно грабить и вообще нарушать законы, чем-то даже импонировал. Чтобы настроить их против Марса, Боб решил внушить им мысль о том, что профессор единолично присваивает «плоды их трудов», не совершая никаких усилий. А потом, когда их помощь будет не нужна, ученый избавится от них, как от старого хлама. Если же они помогут в борьбе против Марса, то смогут не только возвратить себе нормальный рост, но и вырвать у него секрет тайника, где хранится ночная добыча. Такие доводы наверняка будут им понятны. Любой ценой их нужно было привлечь на свою сторону, хотя Бобу это и претило. Так или иначе, Боб считал, что добьется общего согласия. И все же в течение этих двух недель Моран еще надеялся на вмешательство извне, но время уходило, и он понял, что надеяться следует только на свои силы.

Заручившись согласием своих маленьких компаньонов, Моран собирался приступить к открытым действиям.

План самого бунта был достаточно прост. Сначала вывести из игры Жюстиньена, но так, чтобы Марс не заподозрил этого, а затем заставить ученого выдать свои секреты. Пока физик работал в своей лаборатории, глухонемой оставался один. Нужно было только выбрать момент и действовать.

Боб полагал, что начинать следует с Жюстиньена, так как, ошеломленный неожиданностью нападения, тот все равно не сможет привлечь внимания криком.

Пошла уже третья неделя, когда удобный случай наконец представился. В этот день пятнадцать человечков разместились в витрине с оловянными солдатиками, а шесть других стояли на каминной полке, сохраняя полную неподвижность. До сих пор они во всем повиновались профессору, в руках которого была их судьба. Однако Моран расшевелил их, и теперь их уже не сдерживали никакие запреты.

Боб, которого профессор все еще игнорировал, был заперт в одной из витрин, и не могло быть и речи, чтобы он действовал напрямую, так как витрина была заперта на ключ, а толстое стекло пробить было невозможно.

В этот день лжеоловянные солдатики оставались в кабинете профессора несколько дольше, чем обычно, так как тот еще работал в лаборатории в саду. Что касается Жюстиньена, то он бродил где-то неподалеку в доме. Рано или поздно он должен был зайти в кабинет, чтобы заставить Боба и его товарищей перебраться в камеры нижнего этажа.