Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе] - [2]

Многочисленными были и тайные союзы средневековья. В романе А. Дюма «Граф Монте-Кристо» Эдмон Дантес, принимая гостя в своей сказочной пещере и рекомендуя ему отведать волшебное снадобье — гашиш, вспоминает при этом известный рассказ о таинственном «горном старце». «Вам известно, — говорит граф, — что он владел роскошной долиной у подножия горы, которой он обязан своим поэтическим прозвищем. В этой долине раскинулись великолепные сады, насажденные Хасаном ибн Саббахом, а в садах были уединенные беседки. В эти беседки он приглашал избранных и угощал их, по словам Марко Поло, некоей травой, которая переносила их в эдем, где их ждали вечно цветущие растения, вечно спелые плоды, вечно юные девы. То, что счастливые юноши принимали за действительность, была мечта, но мечта такая сладостная, такая страстная, что они продавали за нее душу и тело тому, кто ее дарил им, повиновались ему как богу, шли на край света убивать указанную им жертву и безропотно умирали мучительной смертью в надежде, что это лишь переход к той блаженной жизни, которую им сулила священная трава». Французский романист излагает поразившие фантазию европейцев рассказы об ассассинах (это слово арабского происхождения, от «хашашин» — курильщик опиума, на ряде европейских языков стало означать «убийца»), Дюма передает лишь одну из многих легенд об основателе государства исмаилитов на северо-востоке Ирана и ордена того же названия (мусульманской секты) Хасане ибн Саббахе (конец XI — начало II в.).

В свою очередь Абдель Рахман из Дамаска в «Искусстве обмана» рассказывает, будто Хасан использовал и другой способ одурачивания своих последователей и устрашения врагов. В зале, где устраивались приемы, было вырыто углубление, в котором находился доверенный слуга. Лишь шея и голова его возвышались над полом. Шея проходила через отверстие специально изготовленного большого блюда, которое состояло из двух плотно подогнанных друг к другу половинок. Издалека казалось, что на блюде лежит отрубленная голова. Для большего эффекта с головы капали на блюдо капли свежей крови. Хасан в присутствии приверженцев и подданных приказывал голове рассказывать о блаженстве рая, в котором та находилась.

— Я оживил голову этого мертвеца, чтобы он сам поговорил с вами, — заявлял Хасан.

После такой сцены слугу действительно убивали и его отрезанную голову бросали там, где ее обязательно должны были увидеть те, кто еще недавно слышал из ее уст рассказ о прелестях рая¹.

Фантастические сцены из рассказов о «горном старце» долгое время в исторических работах затмевали реальные факты. Сравнительно недавно современный исследователь М. Ходжсон писал, что ныне «эта картина» уже не может восприниматься серьезно. В той мере, в какой мы, используя сохранившиеся источники, научились более тщательно анализировать хроники, подтверждается, что все это в большинстве своем легендарно. «Однако действительность почти столь же необычна, как и легенда»

Орден был тайной организацией. Вступившие в него внешне ничем не отличались от остальных исмаилитов. Широко распространенное ранее (и сохраняющееся отчасти и поныне в научной литературе) мнение о существовании у исмаилитов строгой иерархии, основанной на посвящении в семь тайн вероучения, отвергается в новейших исследованиях. Зафиксировано лишь существование семи рангов для миссионеров, призванных пропагандировать учение Хасана ибн Саббаха³. Помимо миссионеров членами ордена являлись «друзья», фидаи (верные) и, наконец, ученики, еще не посвященные в секреты союза. Особую известность получили фидаи, ставшие орудием террора, который являлся важным средством утверждения могущества ордена. Фидаи носили белую одежду, которую как бы оттеняли красные обувь, пояс или шапка. Исполнители приказов об убийстве проходили тщательную подготовку. Наряду с умением владеть главным оружием фидаев — отравленным кинжалом они должны были свободно говорить на языке страны, куда их направляли, уметь принимать любое обличье — странствующего купца, воина, нищего дервиша, выдавать себя за сторонника любой религии. Легенда утверждает, как уже упоминалось, что мотивом действий фидаев были гашиш и райские сады, хотя видения, вызванные наркотиками, казалось бы, делали излишним реальное существование «рая» ^л. В действительности не злая воля «горного старца», не прелести рая, а по-своему понимаемое сознание долга перед единоверцами было главным побудительным мотивом для исполнителей приказов Хасана. Энтузиазм фидаев, как отмечал крупный советский исследователь истории Ирана И. П. Петрушевский, возбуждался ненавистью сыновей крестьян и ремесленников к монархам, феодальной знати и богачам⁵. Легенды, которыми была окружена жизнь Хасана ибн Саббаха, превратились, как отмечает французский исследователь А. Корбен, в «черный роман» об Ордене ассассинов⁶.

В истории секретных союзов средних веков большую роль сыграла секта катаров, которых на юге Франции именовали альбигойцами. Религия катаров представляла собой соединение манихейства (своеобразного сочетания учения Заратустры с христианскими обрядами) и гностического мистицизма. В 1209 г. против альбигойцев был организован крестовый поход, сопровождавшийся кровавым избиением еретиков. Последняя твердыня катаров — крепость Монсепор пала в 40-х годах XIII в. Французский историк А. Берне справедливо писал (в 1955 г.), что «вплоть до наших дней авторы всех направлений, включая оккультистов, поочередно занимались катарами, чтобы изобразить их в соответствии со своими страстями»