Невидимки за работой - [30]

— Так там, должно быть, огромное количество администраторов?

— Да, немало. Почти столько же, сколько сотрудников, которые фактически ведут всю работу. Таков основной принцип современного бизнеса, и принцип этот в большей или меньшей степени проводится внутри любого коммерческого предприятия. Это и понятно: сейчас самая насущная задача — устроить тепленькие местечки господам, которые считают, что, независимо от их квалификации, им полагается жалованье значительно большее, чем получают те, кто творит и выпускает продукцию. Отчасти в появлении этой категории людей повинны высокие подоходные налоги и налог на наследство: все это люди из знатных или довольно знатных семей, окончившие закрытые учебные заведения. Они теперь вынуждены жить на свой заработок и считают, что, по справедливости, им полагается занимать высокие должности. Отчасти такой спрос на высокие должности — результат распространения среднего и высшего образования. Его теперь получают люди, отцы которых о нем и не помышляли. Получив образование, они скорее подохнут, чем унизятся до положения рядовых работников. «Какого же чёрта мы учились, — рассуждают они, — если после этого нам не предоставят высокооплачиваемых постов?» Во время войны они, конечно, были офицерами. Демобилизовавшись, они вернулись из армии с твердым намерением оставаться и впредь на всех поприщах командирами, а не нижними чинами. С бывшими офицерами после войны всегда хлопот не оберешься. И ни лейбористское правительство, ни консерваторы не хотят, чтобы они взбунтовались и организовали какой-нибудь «Стальной шлем». Вот все и сговорились отвести им выгодные местечки и в промышленности, и в торговле, и в официальных и в полуофициальных ведомствах. Конечно, это увеличивает накладные расходы, ибо всем им нужно платить хорошее жалованье, но кого это беспокоит? Нужные суммы всегда можно выжать из потребителя и налогоплательщика!

Независимая британская радиокомпания набита этим народом буквально до самого верха, или, вернее говоря, именно «верх» они там и занимают. Начальники отделов — сплошь адмиралы, генералы, маршалы авиации…

— А какая роль отведена директору?

— Ну, на эту должность требуется видная фигура и первоклассный коммерсант. Сначала, как вы уже знаете, назначили американца, но он оказался растяпой. Тогда пригласили Фарси-Бэдда — и на этот раз им дьявольски повезло. Он — прелюбопытная личность: деляга до мозга костей и в то же время человек из высшего круга. Начал со службы в колониях, дослужился до губернатора нескольких колоний, а там занялся коммерцией. НВР, можно сказать, им создана.

Автобус остановился неподалеку от вокзала Виктории. Чарлтон и Халлес наскоро выпили по чашке чаю и доехали в метро до Радиоцентра.

Радиоцентр помещался в массивном здании — оно производило бы внушительное впечатление, если бы было откуда на него взглянуть. В приемной на диванчиках сидело множество народу. Все с завистью провожали глазами тех счастливцев, которые проходили прямо в охраняемую швейцаром дверь: дверь эта вела в святая святых.

Чарлтон и Халлес подошли к конторке, и в конце концов им удалось привлечь внимание одной из молодых особ, сидевших у телефонов.

— Мы вызваны к мистеру Сент-Полу Саймону, — сказал ей Чарлтон.

— Как ваши фамилии?

— Мистер Халлес и мистер Чарлтон.

Она поискала в списке, водя пальцем по строчкам, но ничего не нашла.

— Позвоню секретарю мистера Саймона. Посидите там, пожалуйста.

Она указала на диванчики у стен.

— Вот так всегда, — пожаловался Чарлтон. — В рай легче попасть.

Они покорно сели и стали ждать. Время от времени какая-нибудь из девиц за конторкой подзывала курьера и посылала его с поручением к одному из томившихся у стен просителей.

— Миссис Браун? Сюда пожалуйте.

— Мистер Джоунз? Сюда, пожалуйста.

И счастливые миссис Браун или мистер Джоунз, сразу обретя самоуверенность, с победоносным видом вставали, шли за курьером через обширный вестибюль и, проходя в распахнутую швейцаром дверь, попадали в землю обетованную. А порой эта дверь открывалась и оттуда выходил кто-нибудь — знаменитость, которую все сразу узнавали, или сотрудник НБР, полный сознания собственного достоинства, или проситель, чья мечта сбылась, или несчастливец, который, получив отказ, пытался делать вид, что ничего не случилось.

С улицы шли все новые и новые люди — либо прямо в святилище, если имели туда доступ, либо сначала к дежурным за конторкой, и те отсылали их на диванчики у стен.

Халлес и Чарлтон сидели и наблюдали, иногда переговаривались, с надлежащим благоговением понижая голос.

— Это Вилли Фарго?

— Он. А с ним, кажется, Анджела Пэйви.

— Посмотрите-ка на тех двух — вот они входят.

— А, я их знаю, видел портреты в газетах. Это Эдди Паудич и Джонни Скэммел.

— Интересно, кто вон тот старикашка? У него очень характерная внешность. Ага, и он тоже идет к дежурной. Нет, его не заставили ждать. Должно быть, он в списке.

Время шло. На диванчики усаживались все новые люди, сменяя уходивших. Халлес тер глаза и позевывал.

— Может, о нас забыли — как вы думаете?

— Забыть не забыли, но мы — люди маленькие, вот и приходится каждый раз проходить через мытарства Эллис Айленда