Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска - [36]
— А я все жду, когда нас, наконец, завоюют! — мечтательно сказал Линдер.
— Кто? — удивился Иван.
— Да хоть кто, — Линдер откусил полбутерброда и говорил с куском во рту невнятно, — лучше всего, если Америка, но можно и чтобы Германия. Вот под Китай не хочу. Язык трудный. Впрочем, они Дальний восток себе заберут, а мы, которые до Урала, наверное, достанемся просвещенной Гейропе.
— Меня дгугое беспокоит, — сказал Пинскер, дождавшись, когда Оболенский удалился, — Вы сами видите, что твогится на улицах, коммунисты пготестуют, боюсь снова будет пегевогот, и у Ельцина власть отбегут. Хасбулатов с Гуцким мутят в Вегховном совете, как бы они не отстганили нашего законного пгезидента. Понимаете?
— Может все — таки на ПМЖ в землю обетованную, Песах Израилевич? — не удержался подковырнуть Пинскера Линдер. — И я с вами за компанию. Вот только обрезание сделаю и бегом следом! А то вегнуться коммунисты и пгипомнят вам, как вы пагтбилет погвали! А я видел! Буду свидетелем на суде.
— Это не смешно, Саша, — Пинскер не возмутился на очередную подколку Линдера. — Думаете, мне так пгосто было это сделать?
Иван слушал. Он старался загнать свои эмоции как можно глубже. На лице его застыла немного глуповатая улыбка, и ею он пытался замаскировать брезгливость. Он смотрел на парочку, врач и фельдшер, и думал, что если Линдер и в курсе дел насчет бизнеса с наркотой на подстанции, то Пинскер точно трус, а точнее — страус. Он будет всегда говорить «Ничего не вижу, ничего не слышу!». Потому его и держит ЮАН.
Иван вспомнил о поборах.
— Слушайте, коллеги, — обратился он к сослуживцам, — а это правда, что нужно по сто долларов скидываться, чтоб наркотики не отбирали? Или меня разыграли как новичка?
Линдер, видимо, хотел опять что-то отмочить, но Пинскер его опередил.
— Увы, это пгавда.
— Хочешь жить — плати! — Сашка сложил грязную посуду, свою и доктора в раковину и принялся мыть. — Беспредельщики!
Кого Линдер имел ввиду, обозвав «беспредельщиками», он не объяснил.
— Как так получилось? — спросил Иван, — Заведующий объявил об этом на конференции?
— Да, — ответил Пинскер, — именно таки и было. Югий Александгович сказал, что у него есть компетентные люди, готовые обеспечить нашу безопасность, но за это нужно платить. Условие одно — платят все без исключений. Кгоме матегей — одиночек и габотающих пенсионегов.
— А что это за люди, он не сказал?
Линдер закончил мыть тарелки и, вытирая руки, повернулся к Ивану.
— Как сам-то думаешь? ЮАН ведь не из болтунов. Если сказал, что у него есть такие люди, можно верить — они есть и действительно, они обеспечат нам безопасную работу. Мне вот и в голову не пришло, спросить у него, кто они. Он все — равно не скажет.
— Ты прав. — Иван не стал настаивать и играть в сомневающегося новичка. — ЮАН и на меня произвел такое впечатление.
В кухню вошел «Бугор», протянул Ивану ключи от «Четверки».
— Мы там упаковку пива нашли, это для нас?
— Да.
— Мы так и поняли. Зажигание поправили, клапана подтянули. Колпачки в порядке, тысяч на двадцать еще хватит. Катайся!
— Какое пиво? — ревниво спросил Линдер.
— «Балтика — девять», — ответил Иван, — упаковка. Не деньгами же с ними рассчитываться. Ладно, я рад знакомству, Саша. До встречи. Поеду. — Он повернулся к загрустившему в углу и молчаливому доктору Пинскеру, — до встречи, Песах Израилевич.
Тот кивнул, проводил Ивана взглядом. Наверное, заводной Линдер его расстроил своими подколками насчет отъезда, или Оболенский рассуждениями о сталинских временах. Иван не стал даже пытаться разобраться в этой загадке. Новые знакомые сотрудники подстанции дали ему немало пищи для ума. Теперь бы понять, что к чему, зачем и почему.
После майских праздников город начал пустеть, детей и пенсионеров вывозили, кого в лагеря, а кого на дачи и в деревни. Впрочем, лагерей осталось уже немного, те, что активировались только в летние месяцы, еле — еле сводили концы с концами и все чаще уходили с молотка в частные руки, превращаясь в закрытые санатории, личные дачи и бордели. Так совершенно случайно Иван узнал, что продан заводской профилакторий, где время от времени в отпуске проходили лечение отец с матерью.
Машина действительно пошла намного лучше. Ивану показалось, что до того, как он намеренно разрегулировал зажигание, она тоже была не такая резвая. Он проезжал, не замечая поднятые руки, потому что больше всего хотелось приехать домой, сесть в тишине и подумать, что удалось сегодня узнать. Он представил, что работа секретного агента похожа на труд золотоискателя, который моет песок и по пылинке, по крупинке собирает золотые частички. Какие песчинки сегодня оказались в его лотке?
Он теперь не сомневается в том, что заведующий подстанцией связан с какой-то мощной группировкой, которая не задаром обеспечивает безопасность его сотрудников, то есть, как сказал Москвичов — крышует. Зачем оргпреступности нужна подстанция «скорой»? Конечно, полторы и две тысячи долларов в месяц деньги небольшие, но, как говорится, «курочка по зернышку».
Москвичов сказал, что «Антидурь» тщательно проверила подстанцию на предмет утечки наркотиков и ничего не нашла. Это нормально? В общем, да. Но это если не знать, как обычно бывает. А бывает как раз наоборот. Госнаркоконтроль набегает внезапно и непременно находит нестыковки в учетной документации, числе пустых ампул, которых чаще не хватает, из-за того, что они банально бьются так, что уже не предъявить для списания. Намного хуже, если оказываются лишние пустые ампулы, это уже грандиозный скандал, ибо на лицо мухлеж, причем умышленный. Так что любой аптекарь предпочтет, чтоб одной не хватало, чем одна будет лишняя. А тут все сходится тютелька в тютельку. Значит что? Значит, что на подстанции всегда готовы к проверке, то есть все косвенно указывает на то, что мухлеж идет и очень масштабный. Только вот как? Это предстоит выяснить.
Чума, опустошавшая в Средневековье города и страны, пришла в Москву. Как оказалась здесь смертоносная инфекция? Возможно, это диверсия? Молодой врач Наталья Евдокимова и аналитик ФСБ Олег Пичугин пытаются распутать этот клубок и спасти мегаполис. А чума уже шагает по улицам, и в опасности оказывается каждый.
К сожалению, никто из нас не застрахован от случаев, требующих срочной медицинской помощи. Важно, чтобы она была квалифицированной, а главное, своевременной, ведь часто люди гибнут до приезда «Скорой помощи». Иногда это предопределено, иногда решающим оказывается время доезда. Бывает так, что человек нуждался в помощи, и рядом было немало людей, способных ее оказать, и сама по себе она ничего сложного не представляла, но никто не знал, что делать и чем помочь. И действительно, минут на пять бы пораньше – и кто знает, может, у пострадавшего или больного был бы шанс выжить.Врач неотложной помощи Андрей Звонков написал уникальную книгу, содержащую несложные приемы и правила оказания помощи, которые помогут вам сориентироваться в критической ситуации.
Представьте: вы пришли в поликлинику и врач говорит: «Сдайте-ка, голубчик, кровь, мочу и сделайте рентген грудной клетки». Вы привычно вручили баночку с мочой и бесстрашно пожертвовали палец для взятия крови. Спустя день-два вы заглянули за ответом – и вот уже держите в руках бланк с непонятными циферками. Приносите бланк доктору, он, мельком глянув, говорит: «Все нормально…» – и вклеивает бумажку в карту. Теперь можно забыть о том, что вы всего сутки назад с трепетом в сердце ждали, когда стилет пронзит безымянный палец и рубиновая капля упадет на предметное стеклышко.
Расхожая фраза: «Словом можно ранить или убить». Врач скорой помощи Виктор Носов, как и любой медик, знал ее истинность. Но не мог допустить иного толкования, чем прямое словесное воздействие на психику. А какую энергетику несет необдуманное слово? Или сказанное в гневе?.. Любовь Виктора Носова и Вилены, яркие искорки счастливых эпизодов жизни вспыхнули и сгорели в незримой страшной битве родных людей. За что? Да ни за что! И любят и ненавидят – слепо. Жить злом и совершать зло легко, но однажды придет воздаяние.
«Год 1966-й. Окраина Москвы. Шестилетний пацан в сатиновой клетчатой рубашке и шортах сидит на заборе и смотрит на противоположную сторону улицы. Туда, где парк. Это действительно парк, хотя для меня он был лесом. «Лианозовский парк культуры и отдыха». Он и сейчас есть. Он изрядно поредел, оброс аттракционами, в нем проложили асфальтовые дорожки, поставили множество киосков и палаток… и теперь его видно насквозь. А тогда это было культовое место, где мы играли в войну, в лапту, в футбол, которое исколесил я на «Орленке» вдоль и поперек.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.