Невидимая рука… банков - [62]

.

Игнорируя уроки Хедж-фонда «Долгосрочное управление капиталом»

Доверие между банками на международном межбанковском рынке, сердце глобальной банковской системы, которая торгует обеспеченными активами коммерческими бумагами, рухнуло в августе 2007 года. На фоне этого краха банковская система с изумлением увидела перед собой системный кризис. И сейчас этот кризис угрожает крахом банков по принципу домино, как это случилось в Европе в 1931 году, когда французские банки по политическим причинам обрушили австрийский Wien Creditanstalt Новые финансы ФРС проявили себя грандиозным источником новой нестабильности[208].

Мировая финансовая система столкнулась с угрозой системного кризиса еще в сентябре 1998 года, когда обрушился хеджевый фонд «Долгосрочное управление капиталом», Гринвич, Коннектикут. Тогда лишь чрезвычайное и скоординированное вмешательство возглавляемой Гринспеном ФРС предотвратило глобальный крах. Этот кризис содержал в себе зародыш всего плохого, что сегодня, всего десять лет спустя, происходит на многотриллионом рынке секьюритизации активов. Любопытно, что Гринспен и другие ответственные лица систематически отказывались принимать эти уроки близко к сердцу.

Здание Wien Creditanstalt Вене на Шоттенгассе, 30-е годы ХХ века

Источником трепетного отношения к фонду «Долгосрочное управление капиталом» перед его оглушительным коллапсом в 1998 году была «команда мечты», которая им управляла. Исполнительным директором и основателем фонда был Джон Мериуэзер, легендарный трейдер Уолл-Стрит, который покинул Solomon Brothers после скандала по поводу скупки облигаций Министерства финансов США. Скандал не уменьшил его самоуверенности. На вопрос, верит ли он в эффективные рынки, он как-то скромно ответил: «Я делаю их эффективными».

Среди основных акционеров фонда были два выдающихся эксперта в «науке» о рисках – Майрон Шоулз и Роберт Мертон. Оба в 1997 году были удостоены Шведской Академией наук Нобелевской премии по экономике за свою работу по деривативам.

Майрон Шоулз и его коллега Фишер Блэк в 1973 году разработали оригинальные теории ценообразования опционов, модель Блэка – Шоулза, упомянутую в предыдущей главе, которая двадцать лет спустя легла в основу многотриллионного взрыва долларовых производных финансовых инструментов. Фонд «Долгосрочное управление капиталом» в своем совете директоров также имел ослепительный набор финансовых профессоров, докторов физико-математических наук и других «суперспециалистов», способных изобретать чрезвычайно сложные, смелые и прибыльные финансовые схемы.

Фундаментальные недостатки модели рисков Блэка – Шоулза

Был только один недостаток. Основные аксиомы рисков Шоулза и Мертона, допущения, на которых строились все их модели, были неверными. Они были построены не просто на песке, а на зыбучем песке, и оказались глубоко и катастрофически неверны.

Их математические модели ценообразования опционов предполагали существование идеальных рынков, столь крупных и глубоких, что индивидуальные действия трейдеров не смогут повлиять на цены. Они предполагали, что и рынки, и игроки рациональны. Реальность же предлагает нечто противоположное: рынки фундаментально иррациональны в долгосрочной перспективе. Но модели рисков ценообразования Блэка – Шоулза и других, в течение последних двух или более десятилетий, позволили банкам и финансовым учреждениям утверждать, что традиционное благоразумное кредитование устарело. С подходящими вариантами, в качестве своего рода страховки, можно уже не беспокоиться насчет рисков. Ешьте, пейте, веселитесь и собирайте свои миллионные бонусы…

Допущения моделей рисков, разработанных Блэком, Шоулзом и Мертоном, однако, игнорировали фактические рыночные условия, которые преобладали в периоды каждой крупной биржевой паники с того момента, как модель Блэка – Шоулза была представлена и заработала на Чикагской фондовой бирже. Они игнорировали фундаментальную роль опционов и «портфельного страхования» в крахе 1987 года, они игнорировали причины возникновения паники, которая в 1998 году утопила фонд «Долгосрочное управление капиталом», где и Шоулз, и Мертон были партнерами. Уолл-Стрит вместе с экономистами и управляющими ФРС и особенно Гринспен в блаженном неведении игнорировали очевидность.

Финансовые рынки, в отличие от религиозной догмы, десятилетиями преподаваемой во всех бизнес-школах США и Британии, не столь гладко и хорошо следуют гауссовым кривым, выдаваемым этими школами за закон вселенной. Тот факт, что все основные архитекторы современной теории финансового инжиниринга (новомодное серьезно звучащее наименование финансовой экономики) получили Нобелевские премии, придал ущербным моделям ауру папской непогрешимости.

Всего через три года, после краха 1987 года, Нобелевский комитет в Швеции присудил премию Гарри Марковицу и Мертону Миллеру за продвижение все той же ущербной точки зрения на риски. В 1997 году, в разгар азиатского кризиса, в котором производные финансовые инструменты сыграли центральную роль, он выдал премию Роберту Мертону и Майрону Шоулзу[209]. С самого зарождения финансовых деривативов в 1980-х и вплоть до взрывного роста секьюритизации активов двадцатью годами позже самый замечательный аспект использования дефектных моделей рисков заключается в том, что они так мало оспаривались.