Невеста Солнца - [38]
— Вы мне это расскажете в другой раз, — заметил дядюшка, — но позвольте мне теперь же поблагодарить вас и принести вам мои поздравления. «Верховное правительство» сумело приставить ко мне интереснейшего и ученейшего из своих чиновников. Будьте уверены, сеньор главный инспектор, что я весьма признателен ему за это и постараюсь выразить мою благодарность.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил окончательно сбитый с толку Нативидад.
— Ничего, ничего… Я шучу…
Обиженный начальник полиции пришпорил своего мула. Дядюшка, оставшись позади, лукаво захихикал.
Во время этой печальной и трагической экспедиции он поистине делал честь французской академии… Он меньше всех уставал и меньше всех волновался. Привыкший жить среди книг и в библиотеках, он и представить себе не мог, что подобные ужасы действительно существуют. Он допускал, что в древности, может быть, и приносились человеческие жертвы, но теперь… разумеется, это все подстроено местными властями специально для него, Франсуа-Гаспара Озу, знаменитого ученого. Это нечто вроде наглядного урока, о котором он потом сделает доклад в географическом обществе. Поразмыслив, он пришел к заключению, что все окончится благополучно. Да и Нативидад того же мнения, и его страшные сказки очень напоминают болтовню чудака-историка, чересчур увлеченного своим предметом.
А история на каждом шагу напоминала о себе. В прибрежном районе им то и дело встречались развалины акведуков, которым подивились бы римляне, и остатки широкого шоссе, прорезавшего при инках всю Южную Америку от Чили до Эквадора; мулы их поднимали копытами облака вековой пыли, покрывавшей эти благородные обломки давно умершего прошлого. Только это и осталось от погибших инков. А его хотят убедить, что эти самые инки похитили сейчас, сегодня, молодую девушку и мальчика, чтобы принести их в жертву своему богу! Полноте! Это сказка, нарочно инсценированная, чтобы одурачить его, Франсуа-Гаспара. Даже немного обидно… Неужели они думали, что он так легко поддастся на обман?.. Ну, ладно же. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Чем больше вдумывался дядюшка, тем больше он убеждался, что все окружающие сговорились, чтобы заинтриговать и одурачить его: маркиз, Раймонд, Нативидад и сама Мария-Тереза. Недаром же в первый его вечер в Перу, когда вышла эта история с китайскими кули, Мария-Тереза говорила, что «Нативидад все сумеет устроить»… Вот и тут он устроил… И дядюшка, совершенно успокоенный, посвятил все свое внимание пейзажу.
Они проезжали теперь через маленькую деревушку, выстроенную у подножья горы; словно по волшебству, пыль улеглась, и они очутились в зеленых садах, орошаемых горным ручьем. Дядюшка с удовольствием отдохнул бы несколько часов в этом оазисе, но Раймонд, маркиз и даже Нативидад скакали, как угорелые, благо они теперь ехали по ровной местности. А дядюшка, конечно, не протестовал, решив выдержать свою роль до конца. Они останавливались только для того, чтобы разузнать, давно ли проезжали те, кого они преследовали; но узнать что-нибудь было довольно трудно. Местность эта была почти пустынна: индейцы ушли на праздник Интерайми, а немногие попадавшиеся навстречу отвечали неохотно, не скрывая своего недоверия и даже враждебности.
Нужно было много терпения, кротости и траго — водки, имевшейся у солдат в большом количестве — чтобы добиться хоть каких-то ответов. Деньги не развязывали здесь языки. Только метисы были покладистей и не отказывались сообщить подробности об отряде Гуаскара. Да, индейцы проезжали тут большой кавалькадой, очень быстро, почти вскачь, но красных пончо не было видно — возможно, жрецы, по окончании священного обряда встречи «невесты Солнца», переоделись в свое обычное платье. И ехали индейцы так быстро, что невозможно было разглядеть, были ли с ними похищенная девушка и ребенок. Впрочем, расспросы о похищенных на всех производили одно и то же действие: собеседник делал вид, что изумлен, не понимает смысла вопроса, и спешил удрать без оглядки… Гуаскар, по всей видимости, опередил их всего часа на два, но, несмотря на неутомимость преследователей, он с каждой их остановкой выигрывал время.
Так они добрались до Канеты. Нативидад не мог уяснить эту тактику: дорога должна была привести индейцев к морю, в город, где им неизбежно пришлось бы иметь дело с властями. К вечеру преследователи въехали в Канету — впереди Раймонд и маркиз, за ними дядюшка и Нативидад, затем солдаты. Они попали на какой-то праздник. На улицах была толпа, шествие с факелами, трещали петарды. Половина туземного населения была пьяна. Канета — крохотный городок, где смесь современного с древним особенно бросается в глаза. Рядом с фабричными трубами виднелись своды акведуков, и поныне орошающих соседние плантации водами Рио Капоте. На холме видны были развалины крепости, которую вице-король двести лет назад приказал срыть, чтобы употребить полученный материал на постройку форта Кальяо.
В таких городках, несмотря на весь престиж «верховного правительства», явственно ощущается вражда между туземным и пришлым населением, особенно во время народных волнений. А Нативидад сразу определил, что в Канете происходят «народные волнения». Он первым делом посетил коррехидора
