Невеста Смерти - [53]

Пока я любовалась обстановкой, Фолкнор прошел к небольшому столику у стены, на котором стояли два графина — один с водой, другой с жидкостью цвета пережженного сахара — и несколько стаканов. Большое зеркало, висевшее на стене, увеличивало количество предметов вдвое. Фолкнор налил в два стакана коричневой жидкости, в один потом добавил воды и подал его мне.

— Поможет согреться внутри, — объяснил он. — Только пейте аккуратно. Это довольно крепкая штука, даже разбавленная.

Я поднесла стакан к лицу, осторожно понюхала содержимое и непроизвольно поморщилась. Жидкость была очень вонючей. Но я все-таки попробовала сделать маленький глоток, о чем тут же пожалела: вкус показался резким, жгучим и каким-то горьким.

Пока я знакомилась с неизвестным мне напитком, Фолкнор подтащил к моему креслу невысокий пуфик и сел на него, хотя с его внушительным ростом это едва ли могло быть удобно. Его лицо оказалось ниже моего, но ему не было до этого дела. Он уперся локтями в колени широко расставленных ног, сделал небольшой глоток из своего стакана, разглядывая меня, и наконец велел:

— Рассказывайте, я внимательно слушаю.

И я принялась рассказывать. Сначала путанно, то пропуская что-то, то повторяя дважды, то углубляясь в подробности, которые никак не могли его интересовать. Я рассказала о примерке платья, во время которой впервые увидела Лилию в зеркале, о своем сне, в котором видела ее глазами и столкнулась с мужчиной в черном плаще, а потом и с самим Фолкнором.

— Как вы узнали, что это я? — удивился он. — Разве вы знали, как я выгляжу?

Пришлось признаться и в том, что перед этим я использовала зачарованное зеркало, чтобы посмотреть на него. Фолкнор лишь по обыкновению выразительно выгнул бровь, но ничего не сказал, и я продолжила рассказ.

Об истинных причинах отправиться в Фолкнор я умолчала, конечно, но он и не стал задавать дополнительных вопросов.

Когда я упомянула Линн, которую видела в отражении несколько секунд, Фолкнор дернулся, судорожно сглотнул, нахмурившись, но прерывать не стал, позволяя сначала рассказать все остальное. В том числе то, что на празднике я видела и Лилию, и мужчину в плаще. Немного смущаясь, я призналась, что после этого не видела призрак его жены целых две недели, потому что прогнала его.

— Остальное вы сами видели, — тихо закончила я. — И вот теперь она привела меня на крышу. К вам, я полагаю.

Он кивнул, с некоторым недоумением посмотрев на дно опустевшего стакана, и поднялся, чтобы налить себе еще. Я так и сидела с почти нетронутым напитком.

— Все это очень странно, — заметил Фолкнор, возвращаясь на пуфик. — Духи весьма редко являются к нам сами, без вызова. Тем более странно, что мои жены являются вам. Будь вы из наших жрецов, это еще можно было бы попытаться как-то объяснить. Хотя даже я точно не знаю как.

Мне показалось странным, что в моей истории его больше всего заинтересовало это. На мой взгляд, загадочный мужчина в плаще, шныряющий по дому, должен был привлечь его внимание в первую очередь. Ведь вполне возможно, что именно он убил Лилию.

— Шед, а вы… — я запнулась, в последний момент испугавшись своего вопроса, но все же заставила себя его озвучить: — Вы не вызывали Лилию после смерти? Чтобы узнать, что с ней случилось. Там ведь очень высокий бортик. Она не могла упасть случайно.

Его лицо помрачнело, на этот раз он сделал большой глоток. Не глядя на меня, покачал головой.

— Пытался, но она не пришла. Такое бывает. Особенно в случае с насильственной смертью. Особенно когда призыв пытается осуществить тот, кто в ней виноват.

— Почему вы считаете, что виноваты? Это из-за вашей ссоры в день ее смерти? — уточнила я.

Он вскинул на меня свой прожигающий насквозь взгляд, от которого у меня мурашки побежали по спине, несмотря на тепло камина. Как будто заметив это, Фолкнор отвернулся.

— Форт очень болтлив, — проворчал он себе под нос, глядя на пляску огня в камине.

Я поняла, что неосторожно выдала учителя, и тут же попыталась его выгородить. Получилось очень неуклюже:

— Причем тут он? Я узнала не от него.

Фолкнор снова посмотрел на меня, на этот раз с кривой усмешкой.

— Слабая попытка, Нея. Зато теперь я точно знаю, что вы совсем не умеете лгать. Не так много людей знают о нашей ссоре, а ваш круг общения и того меньше. Ронан не любит говорить о Лилии, а Ирис не болтлива. Остается Форт. С которым вы так мило беседуете чуть ли не каждый день во время своих прогулок.

На последней фразе его тон стал едким, колючим. Я бы приняла это за ревность, если бы у меня были основания полагать, что жених в меня влюблен. А так я решила, что он все же просто недоволен моим общением с другим мужчиной.

— Да, мы поссорились, — признал Фолкнор, не дожидаясь моего нового ответа. — Она… поняла, что я ее не люблю, что женился только потому, что мне нужен наследник. Это ее очень огорчило.

— Настолько, чтобы прыгнуть с крыши? — усомнилась я. — А если ее столкнул тот человек в плаще? Не зря же она пыталась мне на него указать.

— Я в любом случае виноват в том, что с ней случилось, — он снова посмотрел на меня, но на этот раз его взгляд казался скорее несчастным, чем прожигающим. — Если она прыгнула из-за нашей ссоры, то я ее довел. Если ее столкнули, то не уберег. Это мой дом. И если в нем завелся убийца, то виноват в этом я.