Невеста. Шлюха - [5]

А папа мне говорил, что женщина будет счастлива только с тем человеком, у которого есть Слово. Прошло много лет после папиной смерти, но я и сейчас думаю, что он прав.

Слово Мишки я оценила после ночи на старый новый 1992 год, когда он стал моим первым мужчиной. Дело было у меня дома, куда он меня проводил после посиделок с общими приятелями. Мишка, конечно, думал, что это его неотразимый напор пробил мою оборону, но я сама создала всю ситуацию, в частности, выбрала свою комнату, от которой было несколько шагов до маминой спальни. То есть, я боялась, что вдруг что–нибудь пойдет плохо, и тогда мне будет, куда бежать, и Мишка не сможет держать меня силой у меня же дома. В принципе, это было благоразумно, поскольку до этого я уже несколько раз видела сумасшедшие мужские глаза, в которых полыхающая жажда излить семя, начисто высушивает здравый смысл.

Впоследствии я поняла, что умные девочки, выбирая своего первого мужчину, должны находить человека постарше, опытного, увлеченного ими настолько, чтобы их первый опыт сопровождался присутствием чуткого и мудрого наставника. Этот человек раскрыл бы их трепетное тело без суеты и боли, помог бы преодолеть робость и подготовить к неизбежному. Но откуда мне было взять подобного наставника в Полесске? И я надеялась, что Мишка все–таки окажется таким, как мне представлялся — любящим меня парнем, не суетливым и хладнокровным настолько, чтобы не испакостить мою первую ночь с мужчиной. Нет, я не любила его, выбрала на эту роль умышленно, но, по крайней мере, я была увлечена, и мне не пришлось пережить расставание с девичеством в каком–нибудь грязном подвале, парадном или на чердаке, окруженной толпой глумливых подростков, как многим сверстницам, мечтавшим о чистой и светлой любви. И те, кому они доверяли, крали их любовь и пускали по кругу, а я не доверяла Мишке полностью, а поэтому подготовилась, как смогла, и все прошло на удивление хорошо.

— Сонечка, малышка моя, — проговорил мой первый мужчина, прикасаясь к моему телу, покрытому пупырышками от волнения. — Я так долго ждал этого. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — ответила я. — Иди ко мне, только не торопись.

Он сдерживал свою страсть ко мне, а оттого дрожал, как щенок, поэтому я тоже начала дрожать, будто в комнате стоял такой же мороз, как за окном. Наши раздетые тела дрожали в унисон, когда мы обнялись, и я почувствовала его горячий столб, прижатый к моему животу. Мне стало интересно, и я начала водить по нему пальцами, до этого я никогда не доводила мужчину до оргазма, и я испугалась, что делаю что–то не то. Мишка совершенно мне не помогал. Его бил озноб, он стонал от моих прикосновений, но я чувствовала, что ему приятно.

— Я не выдержу, — вдруг сказал он. Его глаза дико сверкнули в темноте, и он перевернул меня на спину.

Я послушно раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее, но он все никак не мог попасть в меня, а я только чувствовала, что он тычется неловко своей горячей плотью и начинает все больше нервничать.

— Не спеши, не торопись, — повторяла я, гладя его спину, но почему–то направить его самой не догадывалась.

Мишка спохватился, помогая себе рукой, нашел таки мой узкий вход и сильным толчком вторгся туда. Я же от внезапной боли стала отползать, пока не уперлась головой в спинку моей старенькой кровати. Но Мишка вцепился в меня, совершенно обезумев, вколачивая раз за разом свой полыхающий отросток, он не обращал внимания на скрип и на мои стоны, пока не забился в конвульсиях и не кончил. К счастью, этот мучительный для меня момент продлился менее минуты, после чего Мишка обмяк и стал целовать меня нежно, как мне и хотелось.

Я поняла, что все уже произошло, сползла немного ниже, чтобы моя голова и спинка кровати не соприкасались. Ноги мои по-прежнему были расставлены, но я успокоилась и даже подумала, что вот бы неплохо получить удовольствие, ради которого люди и занимаются сексом. Мишкин член все еще находился у меня внутри, но я не испытывала ничего, кроме легкого пощипывания, как от ссадины. Потом я поняла, что Мишка просто был молод и силен, а тогда, ощутив, что он снова задвигался во мне, я подумала, что так и надо, и старательно пыталась почувствовать что–то приятное. Вскоре мой первый любовник снова излил в меня семя, но я так и не испытала никаких особенных эмоций.

На этот раз Мишка вышел из меня, и мы с ним выпили бутылку крепленого вина, которое принесли с собой. Мишка вообразил себя моим мужем и стал описывать картинки, которые даже тогда повергли меня в скуку — как я дождусь его из армии, и мы станем вместе счастливо жить, он купит машину («Опель», такой же, как у старшего брата), и мы поедем в Москву и Питер. Потом Мишка в третий раз овладел мной, потом в четвертый, все в той же позе, даже не пытаясь внести разнообразие. Его губы ни разу не опустились ниже моей груди, но мы долго целовались, и наши языки терлись друг о друга, уже когда остальные части тел окончательно устали и проваливались в сон.

После этого не прошло и двух дней, как на улице мне повстречался Карась из соседнего дома. Едва сдерживая поганенькую улыбку, он поведал мне, что у него есть коляска в отличном состоянии (его мать недавно родила от нового мужа), и что я могу обращаться к нему за помощью по вопросам воспитания младенца… Он нес такую чушь, а я находилась в полном ступоре, и в сознании у меня еще звучал шепот Мишки о любви, и я видела бледное лицо моего отца, когда он говорил о Слове мужчины.