Невеста рыцаря - [2]

— Я привык к жаре, господин.

Коннал повернулся к молодому индусу. Он знал его еще с сарацинского плена, с той недоброй памяти, поры. Тогда они были скованы одной цепью, не в переносном смысле, а в буквальном — делили одни кандалы на двоих. Юноша, которому едва минуло семнадцать, с тех пор не подрос ни на дюйм, да и мяса не нарастил, но он был верным другом, а верность Коннал ценил куда выше, чем силу и стать.

— Посланник ужинает вместе с поварами.

Коннал удовлетворенно кивнул.

— Я уезжаю, Азиз. Считай, что твоя служба закончилась.

Азиз удрученно опустил голову.

— Я хотел бы остаться с тобой, Пендрагон.

Коннал покачал головой, и Азиз бесшумно исчез.

— Я возвращаюсь в Ирландию.

— Что? — разом воскликнули Брейнор и Гейлерон. Коннал обвел взглядом обоих рыцарей и Наджара.

— Вы все вольны отправляться куда пожелаете. Забирайте свои сокровища и своих рыцарей и ищите новые приключения.

— Что-то не тянет меня на новые приключения, черт дери эту землю, — недовольно проговорил Гейлерон.

— Да, — согласно вздохнул Брейнор. — Давно хочется сменить обстановку, и Ирландия для этого подойдет как нельзя лучше.

Наджар лишь что-то буркнул, давая понять, что не оставит своего господина.

Коннал невесело усмехнулся.

— К тому времени, как мы вернемся в Ирландию, там настанет зима. Там будет снег, Гейлерон! Снег! Ты еще помнишь, что это такое?

Увы, одной лишь силой мысли о стране, насквозь продуваемой ледяными ветрами, нельзя было остудить эту раскаленную, пышущую жаром землю.

Коннал выглянул из палатки. Азиз все еще стоял подле нее.

— Иди своей дорогой, друг, — сказал Коннал, и юноша побрел прочь, понурив голову. Коннал не мог взять его с собой в Ирландию, где жизнь его подверглась бы вдесятеро большей опасности, нежели в Палестине. К тому же, хотя путь через море предстоял неблизкий, за несколько месяцев плавания Азиз все равно не сможет привыкнуть к непривычно холодному климату.

Брейнор выпрямился, уперся ладонями в колени и, подавшись вперед, спросил:

— Отчего ты не хочешь, чтобы мы поехали с тобой?

— Для меня это оскорбление, Пендрагон, — поддержал его Гейлерон, и Наджар бросил на говорящего недобрый взгляд.

— В Ирландии не добудешь ни сокровищ, ни славы. Наджар усмехнулся и пристально посмотрел на Коннала черными блестящими глазами.

— Ты что, действительно считаешь, что мы подчиняемся тебе лишь потому, что жаждем сокровищ? — Брейнор широким жестом обвел рулоны драгоценных шелков и резные сундуки, полные серебра и специй, — Саладин щедро оплатил Конналу преданность английскому королю.

Коннал помнил ту битву на Кипре, что связала их навсегда. Брейнор и Гейлерон, возможно, считали, что он спас им жизнь, но Коннал знал, что если бы не их помощь, он бы не выжил. С Наджаром вышло по-другому. Он был родом из маленькой страны на берегу Черного моря — наемный солдат, попавший в турецкий плен. Он умирал, когда судьба свела его с Конналом. Турки едва не забили его насмерть. За что — Наджар так и не сказал. Коннал вызволил его из плена, и с тех пор тот служил ему верой и правдой. Порой усердие Наджара становилось Конналу в тягость.

— Нет, не ради одной лишь славы и сокровищ, — ответил наконец Коннал. — Но Ирландия станет конечным пунктом моих странствий. Я хочу, чтобы вы об этом знали. — Разве только Ричард прикажет ему вновь отправляться в поход.

В палатке повисла тишина, гнетущая и тягучая от жары.

— О чем Ричард попросил тебя? — спросил наконец Брейнор.

— Я должен послужить укреплению союза короля с ирландскими лордами, чтобы правитель Ирландии Иоанн Безземельныйnote 1 не смог натворить больших бед. Совсем простая задача, не так ли? — Коннал хлебнул вина и тяжело опустился на седло для верблюда, служившее ему стулом.

— Я понимаю, что именно хочет получить от тебя Ричард, — задумчиво протянул Брейнор, проведя рукой по волосам.

— Это твой дом, Пендрагон, — тихо заметил Гейлерон. В голосе его больше не было и намека на насмешку.

Коннал высоко поднял кубок, покрутил его, любуясь тем, как играет свет на драгоценных камнях, украшавших серебряный сосуд. Домой? Домой… Слово это казалось почти эфемерным, образ дома подернулся дымкой за Долгие годы скитаний. Кто он теперь? Просто странник.

— Долг перед королем превыше всего.

— Ты не сказал нам, что тебе приказал король.

Коннал долго молчал, прежде чем ответить.

— Я должен соединить два клана — Пендрагонов и де Клеров. Навечно, — произнес он, опустив взгляд.

Гейлерон присвистнул. Наджар смотрел на господина, и во взгляде его читалась растерянность.

— А для этого ты должен жениться, верно?

— Именно.

Наджар тихо хмыкнул, и Коннал метнул на бывшего раба злой взгляд.

— Прекрасно! Наконец-то я тебя развеселил, Наджар. Выходит, лишь мои горести могут родить улыбку на твоей раскрашенной физиономии.

Индиец расплылся в улыбке, при этом полосатая татуировка веером распустилась в уголках глаз — словно ястребиные перья на голове у туземного вождя.

— Можно назвать хаосом то, в чем иной увидит стройный порядок, — глубокомысленно изрек он.

Коннал не был настроен выслушивать философские сентенции, а потому промолчал.

— Женишься, значит? — Гейлерон облокотился на шест в центре палатки, сложив на груди руки. — Дамы попадают в обморок от разочарования.