Невеста проклятого дракона - [8]

Эрдар сначала не придал значения ее словам, но придворный маг, покачав головой, сказал: проклятие есть, и оно сбудется. Теперь каждый сон, в котором ему являлась она, настоящая, кроме невыразимого счастья, приносил еще и боль.

И, в конце концов, Эрдар принял решение, которое далось ему тяжело: жениться на другой. Тысячи лет ни один дракон не совершал ничего подобного, даже те, чьи пары погибали, оставались одинокими. Но его-то пара жива, и рано или поздно они столкнутся.

Значит, он должен сделать так, чтобы было поздно.

Эрдар поднялся с травы и обернулся драконом. Нужно торопиться в замок, ускорить свадьбу, раз уж вездесущий жрец, торопясь приблизить трагедию, притащил в их мир ту самую.

Глава 7

Где я нахожусь? Отличный вопрос. А главное – по адресу.

– Не знаю. Откуда я вообще могу знать, куда вы меня притащили?! – рассердилась я. Наверное, с человеком, у которого в руках моя жизнь и пульт управления болючим браслетом, нужно было говорить немного приветливее. Но у меня не получалось. – Вот вы мне и скажите.

– Стало быть, то, что здесь летают драконы, тебя ни на какие мысли не навело, – теперь он улыбался ехидно, как на практическом занятии, когда удавалось поставить в тупик студента.

Вообще-то меня навело. Что-то я такое уже думала про генетику, которая, как известно, царица всех наук. Сразу после философии, конечно.

– Ты в другом мире, деточка, где все совсем не так, как в вашем. И твоя единственная надежда более или менее прилично тут устроиться только что помахала тебе крылом.

От воспоминания о мужчине, который вдруг обратился в дракона и действительно помахал мне крылом, сердце болезненно сжалось. Это чувство было настолько нелепым, что мне немедленно захотелось его скрыть, хотя бы и под сарказмом.

– А вы, значит, хотите, чтобы мы были вместе, несмотря ни на что!

– Совершенно верно. Считай меня чем-то вроде Купидона.

Представить Феоктиста Игнатьевича румяным малышом с крылышками и луком в руках не получилось ни в прямом смысле, ни в переносном. Абсолютно не верилось, что он вдруг ни с того ни с сего решил бескорыстно соединить два любящих сердца.

Но сейчас это волновало меня меньше всего, куда больше интересовало другое.

– А если я вообще не хочу здесь устраиваться ни получше, ни похуже? Я хочу домой.

– Тогда тем более тебе надо с ним встретиться, – пожал плечами Феоктист Игнатьевич. – Только он может выпустить тебя из этого мира, так уж тут все устроено…

Мой похититель хлопнул в ладоши, словно приняв какое-то решение.

– Значит так, собираемся и выезжаем. Летать… – он выразительно поднял глаза к небу, туда, где совсем недавно скрылся за облаками огромный дракон, – … мы не можем. Так что следует поторопиться, если хотим успеть до свадьбы.

При чем тут свадьба? Разве после нее он отпустить меня не сможет? Закончатся лицензионные права? Впрочем, разобраться в местном мироустройстве за пять минут вряд ли получится. А вот решить важный практический вопрос – вполне. Я посмотрела на свое платье, смахивающее на холщовый мешок из-под картошки.

– Может, в дорогу дадите мне что-нибудь поприличнее?

– В этом мире, деточка, нет ничего более приличного, чем одежда храмовниц. К тем, кто носит такие платья, даже разбойники проявляют уважение. Впрочем, если, конечно, в таком платье гулять одной ночью по злачному месту, а разбойник давно не встречал женщину… – он, казалось, задумался, – это тоже может быть опасно. А в любых других нарядах, вздумай ты, например, переодеться во что-нибудь такое, что нравится больше, в джинсы там, или платье из вашего мира, – всегда есть риск, что тебя сочтут за ведьму. И тогда твоя судьба предрешена. В отличие от настоящих ведьм, ты не сможешь защититься.

– Сожгут на костре? – недоверчиво спросила я.

– Могут, – легко согласился Феоктист Игнатьевич. – Но, скорее, придумают что-нибудь похуже.

– Мракобесие, – буркнула я себе под нос, чем снова вызвала приступ смеха.

– Ну, что поделать… Так устроен мир.

Да-а-а, пока все, что я слышала об этом мире, мне не нравилось. Совсем. Драконы, ведьмы, разбойники… Крылатая тварь, которая меня знать не хочет и от которой зависит мое возвращение домой. И жрец, который меня похитил, напялил на меня орудие пыток, а теперь вдруг оказывается единственным, кому до меня вообще есть дело.

Как бы ни был плох этот мир, мое положение в нем оказалось еще хуже…

– Зачем вы меня сюда притащили? – жалобно спросила я у Феоктиста Игнатьевича и тут же осеклась.

Явно то, что произошло, было не в моих интересах, а в каких-то его собственных. Стоит ли пытаться разжалобить того, кто считает меня игрушкой в своих руках?

– Затем, что оказаться здесь – твоя судьба, – неожиданно серьезно сказал Феоктист Игнатьевич. И сейчас он уже не был похож на преподавателя. Должность жреца, как ни странно, подходила ему куда больше. – А моя забота – неукоснительно следить, чтобы предначертанное свершилось.

– И для этого надо было запирать меня и морить голодом?

– Ничего личного. И я повторю это еще не раз, если понадобится.

М-да. Кажется, поводов для оптимизма у меня нет вообще.

Жрец посмотрел на меня, словно раздумывая о чем-то, а потом сделал приглашающий жест в сторону того самого стола в беседке: