– Где я? – спросила я у незнакомки.
Она не слишком вписывалась версию о маньяке. Хотя, возможно, у Феоктиста Игнатьевича имеется сообщница, или, например, он похищает девушек оптом, и тут есть возможности для карьерного роста.
Девушка приложила палец к губам, веля молчать, водрузила на стол краюху хлеба и поставила глиняную емкость, похожую на гибрид тарелки и вазы. Наверное, вода…
– Почему вы молчите? Где я? Скажите, что со мной! Что это за цветы? Мне страшно! Меня похитили?
Я в слезах подскочила с кровати, подбежала к девушке, ухватила ее за платье и хорошенько потрясла:
– Ну же, отвечайте!
– Зря стараешься, – раздался голос у меня за спиной. Знакомый голос, тот самый, – она все равно тебя не понимает. Боюсь, здесь никто тебя не поймет. И первый, кто увидит (если это, конечно, будет не несчастная монашка), сочтет ведьмой. А с ведьмами тут разговор короткий.
Феоктист Игнатьевич стоял в дверях.
Выглядел он странно. Если читал лекции и проводил практические занятия он в неизменном сером костюме и неброском галстуке, то сейчас был одет с вызывающей роскошью, впрочем, несколько гламурной… Длинный белый балахон, расшитый золотом и стразами, брутальным назвать язык не повернется. В таком наряде не каждая звезда эстрады мужского пола рискнет выйти на сцену. А уж представить в нем нашего философа было практически невозможно.
Я разозлилась.
– Наряд невесты вам очень к лицу, – процедила я сквозь зубы. – Кто этот счастливец? Передайте ему мои поздравления.
Феоктист Игнатьевич рассмеялся своим противным смехом.
– Чего-то похожего я и ожидал. С чувством самосохранения у тебя явные проблемы. Думаю, пока обойдешься без объяснений.
Он окинул глазами комнату, увидел мой скудный паек на столике, подошел ближе, ухватил краюху хлеба и добавил:
– И без обеда. Советую обдумать линию поведения, чтобы не остаться еще и без воды.
Он вышел, и дверь холодно лязгнула. Я упала на кровать и подтянула к себе одеяло, потом, подумав, накрылась им с головой.
Все куда хуже, чем я думала. Феоктист Игнатьевич – не какой-то там стандартный маньяк. С маньяком можно как-то договориться. Но этот наряд, зашуганная девочка… Теперь ясно, я имею дело с опасной сектой. И зачем они меня уволокли и держат здесь, неизвестно. Понятно одно: вряд ли для чего-то хорошего. Надеюсь, они не практикуют человеческие жертвы. Впрочем, если тут приняты оргии с участием главного пахана, или как там у них в сектах это называется, – учителя? Гуру? – то лучше пускай принесут в жертву.
Казалось, у меня уже не оставалось сил на то, чтобы плакать, да и слез тоже, но я опять разрыдалась.
Я открыла глаза снова в той же каморке. Видимо, выбилась из сил и уснула. Сколько я проспала, понять было невозможно. Из узенького окошка пробивался все тот же тусклый свет – значит, был день. Но провалилась я в сон на несколько минут или проспала целые сутки, кто знает.
Голова гудела, но неясность моего положения беспокоила меня куда больше, чем какая-то там головная боль. Нужно было успокоиться и все обдумать. И составить, хоть какой-нибудь, но план.
Итак, что делать?
Возможно, получится договориться с девушкой, которая тут прислуживает? Она, конечно, сильно запугана, но уж точно не кажется монстром. Если найти правильные слова и не трясти ее за грудки, – кто знает, может, помощь придет именно оттуда.
Никаких других вариантов я придумать не успела. Двери лязгнули, и на пороге снова появился мой мучитель. На этот раз он сменил белый балахон на ярко-красный, такой же расшитый и претенциозный.
– Смотрю, первая брачная ночь удалась! – не удержалась я.
Он никак не отреагировал на этот выпад.
– Вижу, ты отдохнула. Надеюсь, не проголодалась.
То слово, которым я назвала его про себя, вслух повторять не стану.
Он вошел в камеру и потянулся к моей руке, а в следующее мгновение на запястье с громким щелчком захлопнулся браслет. Металлический, с крупными стекляшками, на мой взгляд, несколько безвкусный.
Странная идея: сначала нарядить меня в платье из мешковины, а потом попытаться исправить ситуацию дешевой побрякушкой.
– Идем со мной. Не вздумай убежать, последствия тебе не понравятся, – коротко проинструктировал он.
Как только мы вышли наружу, я увидела довольно широкий коридор. Тот, кто это все построил, явно был повернут на старине: выложенные камнем стены, узкие окошки, картины с изображением людей в платьях-балахонах, похожих на то, в котором рассекал сейчас мой похититель. Довершали атмосферу факелы на стенах. Они горели каким-то чересчур ровным алым пламенем. Пламя это не колыхалось и совсем не давало дыма.
Я рассматривала окружающую обстановку совершенно не с целью полюбоваться местными красотами. Мне нужно было запомнить дорогу. Если я собираюсь бежать, знание того, как тут все устроено, будет очень кстати.
Из мрачного склепа мы выбирались по крутой лестнице с высокими ступеньками. А когда вышли на улицу, я ахнула. Мы оказались в прекрасном саду с экзотическими деревьями, огромными благоухающими цветами и крупными бабочками, которые порхали тут и там, совершенно никого не боясь. От яркого солнца и буйства красок я зажмурилась.