— Можете садиться.
По губам госпожи Закир скользнула довольная улыбка. Она выпустила пар, отомстила за унижение.
Кристина медленно опустилась на место и невидящим взором уставилась в учебник. Девушка досадовала на собственную глупость. Могла ведь промолчать! Не следовало забывать, кто она, и кто они, ее одноклассницы. Кристина все пять с половиной лет помнила, а тут на минутку забыла, за что и поплатилась.
— Не переживай, — рука Бернадет Изавель осторожно коснулась ладони подруги под партой, — вдруг старая ведьма просто накричит и отпустит?
Бернадет тоже училась на стипендию, наверное, поэтому они быстро нашли общий язык, хотя казались полными противоположностями друг друга. Кристина пошла в мать — истинную северянку. Бледная, с легким внутренним сиянием кожа, голубые глаза, русые волосы. Хрупкая, так и не успевшая к своим двадцати годам в полной мере округлиться, приобрести женскую манкость. Несмотря на болезненную внешность, она отличалась отменным здоровьем. Еще бы, ведь ее предки владели магией льда! Бернадет была девушкой другого толка. Смуглая, темноволосая и темноглазая, невысокая, она к пятнадцати годам обзавелась необходимыми формами и теперь лишь наращивала объемы. В наследство от прабабки Бернадет достался слабенький дар прорицательницы. Она изредка гадала, но ее предсказания сбывались с той же частотой, что и народные приметы. В школу ее устроила тетка, мечтавшая скорее сбыть с рук осиротевшую племянницу. Бернадет не имела ничего против замужества и считала дни до выпуска. Учебу она ненавидела, но, чтобы не прогневать тетку, кое-как умудрялась каждый год заработать удовлетворительный пропускной балл.
— Разговоры! — взвизгнула госпожа Закир.
Бернадет испуганно подпрыгнула и принялась беззвучно зубрить злосчастные шесть форм глагола «presco». Анхелика с горем пополам осилила только две, скоро преподавательница станет мучить новую жертву. Старая грымза! Уж ей-то не грозили танцы! И богатые, и бедные обладательницы синих фартуков выпускного класса дружно сходились на том, что привлечь кавалеров госпоже Закир не помогло бы все золото драконов. Некрасивая, иссушенная годами, с волосатой бородавкой над губой, она ненавидела учениц за красоту и молодость. Шептались, будто в свое время отчаявшаяся старая дева прибегла к привороту, но даже он не сработал, потенциальный жених, прозрев, утопился. Кристина полагала, это дурная выдумка, но все же доля правды в ней была.
Остаток урока пролетел быстро. Стоило стихнуть дребезжащему звуку колокольчика, как госпожа Закир с гаденькой улыбкой напомнила Кристине о наказании. Она лично проводила провинившуюся ученицу до кабинета директрисы: не иначе боялась, девушка сбежит. Усадив Кристину на жесткий стул в приемной, где вечно пахло спитым чаем и табаком, преподавательница постучалась в дверь с лаконичной табличкой «Директор» и вошла. Ждать приглашения на казнь пришлось недолго. Госпожа Закир практически сразу вернулась и поманила ученицу. После быстро удалилась, будто она ни при чем.
В кабинете витал запах трубочного табака. Казалось, им пропиталась даже мебель — сплошь антикварная, пережившая не одного владельца.
Кристина замерла в центре выцветшего ковра. Она боялась поднять голову на директрису.
Анук Мертье восседала за столом между кипой бумаг и клеткой с канарейкой. В зубах она держала неизменную трубку с янтарным мундштуком. Поговаривали, будто он заговоренный, излечивал владелицу от различных болезней. Анук было глубоко за пятьдесят, однако для своего возраста она выглядела чрезвычайно бодро, даже волосы не успели полностью поседеть. Идеальный пучок, аккуратный макияж, темно-синее платье с кружевной отделкой — ведьма за собой следила. При желании она могла бы снова выйти замуж, но осталась верна памяти покойного супруга, чей портрет неизменно держала на столе.
— Итак?
Тонкие длинные пальцы хрустнули, привлекая внимание Кристины. Однако девушка продолжала молчать и изучать рисунок ковра: ромбы и полосы.
— Мне доложили о вашем непростительном поведении, — выпустив изо рта колечко дыма, продолжила директриса. — Берете пример с соседок по пансиону? Напрасно, Имирис! Вы им не ровня, вам надлежит умерить гордыню.
Кристина прикусила губу. Сколько еще раз госпожа Мертье повторит, что она никто?
— Наша школа славится безупречной репутацией. Вы хотите ее испортить?
— Нет, мадам.
Девушка осмелилась поднять голову и встретилась с пронзительными зелеными глазами директрисы. По спине стекла капелька пота. Взгляд госпожи Мертье гипнотизировал, медленно, но верно подчинял своей воле. Никому из ее подопечных не достичь подобного мастерства! Чего уж скрывать, школа — лишь мануфактура невест для аристократии. Их обтесывали, давали знания, которые позволили бы поддержать беседу на любую тему, при случае блеснуть даром под одобрительные аплодисменты гостей, но не более.
— Вы совершили сразу несколько непростительных поступков, Имирис. — Отложив трубку, госпожа Мертье начала загибать пальцы. — Подстрекали к нарушению дисциплины, сорвали занятие, высмеивали преподавателя, открыто выказали неуважение к нему. Я могла бы немедленно отчислить вас, сэкономив деньги попечителей, но я дам вам шанс исправиться.
