Невеста по фотографии - [50]
– Здесь кто-нибудь есть? Сонхва! Сонхва!
Подыль спустилась с лошади и начала тревожно барабанить в дверь. Спустя какое-то время в окне появилась головка. Исхудавшее лицо было мертвецки бледным.
– Сонхва!
Подыль быстро распахнула створку двери. Дом представлял собой единое пространство без стены, отделяющей кухню от комнаты. Стоило Подыль пройти на кухню, как с лежавшего на полу столика для еды поднялся в воздух рой мух. Девушка пересилила подступившую тошноту и прошла в комнату, которая была на ступеньку выше кухни. Там, на связанной из листьев пандана циновке, безучастно стояла Сонхва. Даже при виде Подыль ее отрешенное выражение лица никак не изменилось.
– Что же ты, Сонхва?!
Подыль резко заключила Сонхву в объятия. Иссохшая в прутик бедняжка покачнулась.
– Отчего ты так похудела?
Подыль оторвала от себя Сонхву, посмотрела на девушку и обомлела. На ее лице были следы синяков. Пока подруга стояла, Подыль закатала рукава ее кофты и заглянула под юбку. Вся кожа пестрела синими и фиолетовыми пятнами.
– Что это за вид? Это Пак Сокпо с тобой такое сотворил? И ты так жила все это время? Прости, прости меня. Я не знала, что ты так живешь! Все будет хорошо!
Подыль крепко обняла Сонхву и горько заплакала. Сердце обливалось кровью при мысли, чего натерпелась бедняжка одна за все это время. Сонхва надула губы и тоже заплакала. При виде вошедшего следом Тхэвана страх исказил лицо девушки, она задрожала всем телом и вцепилась в Подыль. Видимо, побои мужа заставили ее бояться всех мужчин.
– Что случилось? Разве ты не знаешь Тхэвана? Вы же виделись в день свадьбы. Это мой муж! – успокаивала Подыль подругу, обнимая.
Тхэван некоторое время наблюдал за девушками, а потом спросил:
– Куда отправился Сокпо?
Сонхва побелела и замотала головой. Сердце Подыль разрывалось на части от боли и нарастающего в груди гнева.
– Скорее приведи его сюды! Стоит мне его увидеть, как я раздеру его в клочья! Ужли энто человек, раз он сотворил со своей женой такое? – закричала Подыль.
Тхэван вышел из дома, и в тот же миг хватка Сонхвы ослабла. На улице шел дождь, и вода заливала пол сквозь окно.
Подыль усадила Сонхву и что есть силы обняла ее. Она всем телом чувствовала, как бедняжка дрожит. Девушка вспомнила, как в детстве бросала в нее камни. Припомнила она и израненное лицо Сонхвы, полное страха. Тогда кидать камни в Окхву и ее дочь она считала само собой разумеющимся. Она их била, но не испытывала ни капли сожаления. Но так делать было нельзя. Никто не вправе поднимать на кого бы то ни было руку. Подыль казалось, что раны на теле Сонхвы – это следы от брошенных ею камней.
Взгляд Подыль упал на лежавший на полке в кухне чемодан Сонхвы. Бедняжка купила его вслед за ней в порту Кобе. Девушка вспомнила, как Сонхва по просьбе Хончжу улыбалась, дефилируя с ним в руках. Подыль резко встала и сказала:
– Собирайся! Поедем к нам!
На лице Сонхвы проступило чувство облегчения. Госпоже Кесон не хватало рабочих рук, так что можно попросить устроить подругу работать в столовую. А спать уложить ее можно будет в комнате мамы Тусуна, которая живет одна. А если не выйдет, то можно отправить Тхэвана спать к свекру, пока не найдет подруге комнату. Подыль достала с полки чемодан. В нем лежала одежда для свадебной церемонии. Вспомнив, что в тот день Сонхва была самой красивой из всех невест, Подыль вновь заплакала. В это время Сонхва собрала разбросанные по углам вещи и сложила в чемодан.
Упаковав скарб, девушки вышли на улицу. За это время ливень кончился, и снова засияло яркое солнце. Подыль приобняла Сонхву, которая щурилась и шла нетвердой походкой. С листьев деревьев падали крупные капли дождя. Над горным хребтом Коолау поднялась радуга.
Через два месяца после Нового года Подыль узнала, что беременна. Ее цикл был нерегулярным, и рано начался токсикоз, поэтому поначалу она не поняла, что с ней происходит. Тошнота не прекращалась, и Подыль решила, что сильно заболела, и, чтобы Тхэван и старик Со не беспокоились, втайне от них отправилась в лазарет в японском лагере. В тот миг, когда Подыль увидела написанные врачом иероглифы «беременна», ей показалось, будто десятки радуг раскрылись в одночасье перед ней.
Врач достал табличку с рисунками и объяснил с помощью нее, что она на третьем месяце. Увидев рисунок зародыша в утробе, Подыль вспомнила лица всех сразу: Тхэвана, свекра, мамы… Ей поскорее хотелось сообщить всем эту новость и в то же время повременить и насладиться радостью в одиночку. С ребенком под сердцем Подыль осторожно шла домой по дороге, окруженной ослепительно-желтыми цветущими рододендронами. Вечером того же дня, убрав со стола после ужина, девушка сообщила новость Тхэвану и старику Со. По изрезанному морщинами лицу свекра потекли слезы.
– Спасибо, спасибо! Моя невестка – сокровище нашего дома!
От этих трогательных слов старика Подыль тоже заплакала. Перед отцом Тхэван был невозмутим, но, как только они вошли в комнату и остались наедине, он что есть силы обнял Подыль.
– Ай, аккуратней! Я же так задохнусь! – сказала девушка, не сдержав улыбки.
Тхэван обхватил двумя руками лицо девушки и осыпал его поцелуями. Каждой клеточкой тела Подыль чувствовала, как сильно Тхэван ее любит. Она тоже была безмерно счастлива.
