Невеста оборотня - [3]

— Дедушка, я наверно обезумела. День ото дня мерещится мне, что голос чей-то слышу, красивый такой, низкий, густой, да слов разобрать не могу, музыка их заглушает. Знаю, что не миновать мне злой участи, но смириться с этим не могу. Как быть-то теперь, дедушка?

— Песня значит… Видать он совсем скоро придет за тобой, да ты не бойся, коли голос теплый, значит неплохой зверь появится, да и коли не полюбишь его, так держать силой тебя не станут — домой отпустят. Помнишь, говорил я тебе, что девушки через семь дней возвращались, так что не лей слезы понапрасну.

Ложное спасение

Волнения в деревне все нарастали. Люди и не прочь бы отдать девушку, да ведь она дочь главы, а он настроен решительно — не видать зверю добычи. Сам костьми ляжет, а проклятому зверю Раду не отдаст. Все-таки она свет его очей, что как две капли на мать похожа. Та, чьим сердцем не завладела гордыня, та, кто никогда не унывает, как бы тяжело не было, та, кто с благодарностью принимает заботу и любовь близких, та, кто подарит ему внуков.

Глава расхаживал взад и вперед по двору, не зная, что и придумать, лишь бы спасти дочь. Вредить зверю было нельзя, вся стая за него мстить придет. И чем только дед думал, как можно Раду в лес отпустить? С чего столько уверенности, что она вернется?

На окраине деревни раздался женский крик, люди в панике бежали к своим домам. История повторялась — вожак пришел за невестой.

Огромный серый волк медленно направлялся к дому главы, неподалеку от которого стоял старый, ветхий сарай. Сердце замирало при виде этой неспешной, гордой и уверенной походки. Шерсть зверя отливала серебром, глаза вселяли ужас.

Жители в страхе выглядывали из-за занавесок, животные в панике бежали прочь.

Глава деревни замер на месте, он и подумать не мог, что зверь явится сюда так скоро, не уж то он не сможет спасти дочь от злой участи. Зверь, будто чувствуя отчаяние человека, прибавил шаг, и шерсть на его спине встала дыбом, на морде появился страшный оскал. Он пришел забрать то, что принадлежит ему по праву.

Выглянув в щель между досками, Радмила увидела огромного волка, направляющегося в ее сторону, он знал, где искать добычу. Рада забилась в угол, как загнанный зверек. Где-то совсем рядом раздавалось рычание, и через мгновение девушка заметила, как через щель в стене сарая на нее смотрят два янтарных глаза зверя. Страх сковал ее тело, оставалось лишь ждать, что будет дальше и надеяться на лучшее. Девушка в ужасе закрыла глаза и зажмурилась как можно сильнее — уж лучше так, лучше не видеть оборотня, не видеть отца, когда ее будут уносить в лес, иначе она не выдержит — закричит, будет звать на помощь, зная, что никто не сможет ее спасти.

Когда Рада открыла глаза, зверя уже не было, люди с опаской выходили из своих домов, озираясь по сторонам.

— Какое счастье, словно камень упал с плеч. Не забрал. Не нужна значит.

— Эх, сколько лет на свете живешь, а простой истины познать так и не смог. Не уж то не понял, что тебя предупреждали. Коли по-хорошему не отдашь — силой заберет, а тогда дело добром не кончится. Не глупи, отдай ему Раду, он за ней каждый день приходить будет.

— Хватит дед, не видать ему моей дочери!

— Худо будет, коли и дальше упрямиться будешь. Помяни мое слово.

Ночью Рада спала как на иголках, просыпаясь от каждого шороха. Всюду ей мерещились глаза волка, да не покидало чувство, что за ней наблюдают. В голове девушки вновь зазвучала тихая музыка…

Радмила и сама не понимала, как ей удалось заснуть. Разбудили ее взволнованные голоса баб, которые наперебой рассказывали ее отцу, что снова чудище видели.

— Он на окраину деревни пришел. Встал там на пригорке, да все стоит — вдаль смотрит. Мы как раз сено косили, так застыли на месте, как вкопанные, только серпы наготове держим, а то вдруг что. А тут Анна, как будто рассудка лишилась — идет к нему, руки вытянула, да лопочет: «Может хоть ты сыночка моего видел? Ну, скажи мне, где он?» У волчище аж глаза вспыхнули, мы перепугались, думали, порвет ее, а он повернулся, да в лес побрел, а дура эта на коленях стоит, да все про сына спрашивает. Мы ее домой еле уволокли, кузнецу в руки сдали, да велели никуда не выпускать, пока в себя не придет.

— Что делать-то, глава? Зверь ведь по Радину душу ходит и в покое он нас не оставит, пока девушку не получит.

Глава только рукой махнул, да велел всем расходиться, сказал, что придумает, как из положения выйти.

Днем дверь в сарай распахнулась.

— Выходи дочка, хватит тебя взаперти держать. Пойди, умойся да поешь, как следует. Отдохнешь сегодня, а завтра за работу принимайся. Не придет он больше, а коли сунется — вилами заколем, чтоб и другим неповадно было.

С трудом Радмиле верилось, что зверь их деревню в покое оставит, да с отцом спорить не стала.

От дома веяло чем-то родным и до безумия любимым, как давно она не спала в своей уютной кровати, да под теплым одеялом. Рада упала спиной в свои мягкие перины, мокрые волосы рассыпались по ее плечам — она дома. Каждой клеточкой своего тела, девушка чувствовала умиротворение и покой. Не уж то волк и вправду больше не появится и Рада вновь заживет тихой и спокойной жизнью.