Невеста Обалуайе - [74]
– И моей… тоже, – послышался чуть слышный от смущения голос Оба, которая уже поднялась на ноги и неловко вытирала грязные ладони о подол платья. – Моя аше сильна, не скрою, но она мало кому годится! И её осталось сущие капли! Что произошло? Отчего моя сила помогла вам, сеньор? Клянусь, я сама не пойму, как это вышло!
Рокки не отвечал. Казалось, он забыл даже о бежавшей по его ногам крови и молча, испытующе смотрел в растерянное лицо Оба. Они стояли друг напротив друга – пожилой мужчина и молодая женщина. Оба высокие, кряжистые, нескладные, с широкими плечами. С некрасивыми лицами, с широкими крепкими скулами, с крупными, чуть вывернутыми губами. С одинаковой глубокой морщиной между бровями. С одинаковой тяжёлой линией подбородка. С одинаковым печальным светом в больших тёмных глазах.
– Матерь божья… – хрипло вырвалось у Шанго. – Огун, ты… ты об этом знал?!
Огун молча покачал головой. Через головы братьев посмотрел на старого Осаина.
– Дон Осаин, вы знали, кто отец Оба?
– Да, малыш. – По лицу старика бежали слёзы. – Ещё бы я этого не знал… Я знал про нашу Обинью, но про Обалуайе, клянусь тебе, нет!
– Что?.. – растерянно спросил Обалу, переводя взгляд с одного лица на другое. – Что такое вы знали? О чём?.. Дон Осаин? Что это значит? Дон Рокки, кто вы такой? Шанго! Ты ведь знаешь этого сеньора! Ты просил у него благословения сегодня утром, почему?
– Все знают, кто такой Рокки Мадейра, – хрипло отозвался Шанго, стаскивая с себя футболку и двумя рывками превращая её в длинную полосу ткани. – Вы ведь позволите, дон Рокки? Кровь надо остановить… Огун, но ты-то должен помнить, кто поднял мятеж в Карандиру!
– И бежал оттуда, – задумчиво продолжил Огун. – И исполнил приговор над полковником Гимараешем.
– Ориша Ироко, – пробормотала Йанса, приподнимаясь на локте и во все глаза глядя на Рокки. – Дерево, что уходит корнями в мир эгунов, а кроной – в небо, жилище Олодумарэ… Брат Ийами Ошоронга, обманувший её… Так это вы? Вы?!
– Мой сын, – тихо сказал дон Осаин. – Которого я проклял тридцать лет назад. Энграсия, упокой Господь её душу, так и не смогла простить меня за это.
– И… мой отец? – прошептала Оба.
– И мой, получается, тоже? – недоверчиво спросил Обалу. – Да ну, быть того не может! У нас с братом и сестрой один отец – Ошала! Что за чёрт, дон Рокки? Скажите им! Марэ! Ты что-нибудь знаешь об этом?
Ироко молчал. Марэ, стоя рядом с сестрой и обнимая её, только пожал плечами. На его смуглом, красивом, всегда таком спокойном лице застыло выражение крайнего замешательства.
Утренние лучи пронизывали листву питангейр и заливали золотистым светом веранду старого дома. Бабушка сидела в кресле-качалке и лущила кукурузу. Зёрна с сухим шелестом сыпались в кастрюльку, зажатую между колен старой негритянки. Несколько початков лежали на столе, по ним деловито ползала пара муравьёв.
– Бабушка! – Эва сразу поняла, что ей опять снится любимый сон. И, упав на колени, обняла бабушку, прижалась к ней всем телом, как в детстве. И расплакалась, уткнувшись в потёртую ткань застиранной батистовой блузки. Шершавая, тёплая, чуть дрожащая ладонь гладила её по голове.
– Бабушка… Как я рада… Я так скучаю! Почему, ну почему ты так редко приходишь ко мне?
– Потому что мёртвые не должны мешать живым! – Бабушка чуть слышно засмеялась, и кукуруза посыпалась из кастрюли на пол. – Но ведь вы даже помереть спокойно не дадите! Разве можно успокоиться со всем этим хулиганьём? Хочешь кофе, голубка моя? Там и печенье тоже!
Только сейчас Эва поняла, чем это так вкусно пахнет. Выхватив ещё тёплое печенье из знакомой с детства керамической миски с отбитым краем, она сунула его в рот. Сладкий вкус с ароматом корицы и мускатного ореха наполнил рот.
– Ум-м-м… – простонала Эва, зажмуриваясь. Родная ладонь бабушки ласкала её волосы. Во рту таяло любимое печенье. От полузабытого детского счастья хотелось плакать.
И вдруг Эва вспомнила обо всём. И открыла глаза.
– Бабушка, ты ведь пришла не просто так? Ты здесь… из-за этого человека? Ироко? Он в самом деле сын дона Осаина? И отец Оба и Обалу? Как такое может быть? Ведь моя мать… она… и дон Ироко… Я не могу в это поверить! Когда родился Обалу, мама уже была замужем за отцом! Как же так?..
Бабушка вздохнула.
– Это давняя история, моя голубка. Давняя, страшная и подлая… как всегда у людей и у ориша. Осаина я знаю всю жизнь. Он приехал сюда… пошли Господь памяти… уж и не помню как давно! Обе мои девочки были тогда совсем маленькими, и Жанаина, и Нана. А у него были сын Ироко и дочь Ийами. Жены Осаина я не знала, и за столько лет он ни разу не заговорил о ней, а я не решалась спросить. Есть вещи, знаешь ли, к которым не стоит прикасаться даже близким друзьям… Здесь тогда ещё жили люди, посёлок не стоял заброшенным, работала даже школа при церкви! Осаин с детьми поселились на старой табачной плантации, и к нему быстро начала ездить лечиться вся округа. Дети дружили, росли вместе. Осаин отдал было своего парня в школу, но ничего путного из этого не вышло.
– Отчего?
– Ироко не хотел ничему учиться. Зато знал много такого, чего ему вовсе знать не надо было! Когда священник, отец Жозе, однажды накричал на него за несделанное задание, Ироко сказал, что служанка падре, Арилва, в этот самый миг изменяет ему с почтовым секретарём прямо в ризнице. Восьмилетний пацан ТАК это сказал, что падре, не закончив урока, как ошпаренный помчался туда… и узрел всё своими глазами. – Дона Энграсия невесело рассмеялась. – Он много чего видел, этот мальчик… и не всегда понимал, когда стоит помолчать. Его начали бояться, и отец забрал Ироко из школы. И, кажется, после не жалел об этом. Не было растения, которого не знал бы наш Ироко. Не было лекарства, которого он не смог бы приготовить. Не было болезни, которой они с отцом не сумели бы вылечить вдвоём.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Книга воспоминаний и размышлений Леонида Диневича, доктора физико-математических наук, профессора, генерал-лейтенанта гидрометеорологической службы, многолетнего руководителя крупнейшей Военизированной службы активного воздействия на погоду в СССР.
Это уже седьмая книга, написанная авторами совместно друг с другом или благодаря друг другу. Однако она отличается от предыдущих книг тем, что в ней органично совмещены стихи и проза, реальность и мистификация, игра и фантазия. По замыслу авторов, читатель и сам должен почувствовать себя участником происходящего.
Русские, почему вы обходите стороной Южные Штаты? Независимые женщины, вы хотите найти новые пути для самореализации? Вероятно, эта книга поможет кому-то решиться и изменить свою жизнь, кому-то – проложить новый туристический маршрут, а кому-то – просто развлечься.
Дорогие друзья! Перед вами первое полное издание моей книги «Сады Соацеры», написанной почти десять лет назад. Возможности электронной публикация освободили автора в том числе и от дружеских издательских «уз». Ничего плохого о редакторах не скажу, но конечной целью их деятельности является не творчество, а доход, поэтому они требуют «формат». Это слово имеет много значений, в данном же случае имеется в виду то, что книга не должна отличаться от прочих, к которым уже привык читатель. Есть случаи и крайние, лет двадцать назад по сети распространилась инструкция от некоего издательства, в которой требовалась одна сюжетная линия, всепобеждающий герой, главное же его девушку можно было убить, но и в коей мере не насиловать.
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…
Родителей не выбирают… Бразильская студентка Эва Каррейра учится и живёт под контролем властной и холодной матери. У Эвы нет любимого, ей не позволено иметь друзей. Мать наводит свои порядки даже в мечтах и снах Эвы! Но однажды в жизнь девушки врываются её братья – и Эва оказывается втянутой в опасный водоворот афро-бразильской магии. Ей предстоит сражаться за свою свободу и поднимать на свет такие секреты, которым лучше бы оставаться на дне. Но братья всегда решат проблемы сестры, не так ли? Особенно если они – боги…