Невеста наемника - [31]

Оставив Гневко на попечении счастливого мальчишки — он теперь долго останется героем в глазах сверстников, подошел к крестьянам.

— Показывай, где межа была, — кивнул я старому Киферу.

Старик повел меня к узкой полоске — пару ярдов, не больше, зажатой между посадками пшеницы. А может, ячменя. Нет, ячмень в здешних местах не выращивают, значит, пшеница. Или рожь. Эх, сколько нами было потоптано и сожжено полей, мог бы и научиться различать. Ан, нет. До сих пор не сумею отличить ржаной колос от ячменного.

— Как только Хейко и Гюнтер спорить стали, то порешили мы, что пока хозяин спор не разрешит, оставить между ними зазор, — пояснил старик. — Мы уж и к господину Мантизу обращались, а он в городе безотлучно сидит. Говорит — разбирайтесь сами.

— А почему сами не разобрались? — поинтересовался я.

— Пытались, — виновато вздохнул старик. — Мы уж и так, и эдак. А Хейко с Гюнтером каждый на своем стоит, клянутся и землю на этом ели.

«Твою мать! — выругался я про себя. — Они уже и землю поели! Ну, что же теперь делать?»

Но показывать собственную беспомощность нельзя. Изображая глубокое раздумье, я встал на «границе» и уставился вдаль. Совершенно не представляя, что делать дальше, кивнул мужикам:

— Хейко, возьми длинную палку и прочерти границу. Покажи, как твоя межа должна идти.

След, проведенный Хейко, был хорошо заметен. Когда он закончил, я кивнул второму спорщику:

— Твоя очередь.

Пока Гюнтер рисовал собственную черту, я тихонечко недоумевал — какого чёрта? Если и была нестыковка, то дюйма в два, от силы. Где — то черта Гюнтера заступала черту Хейко, а где — то наоборот — отступала. Из чего тут спорить — то? Сколько колосьев взойдет с одного дюйма, пусть даже и вытянутого на югер? А ведь сотня, не меньше. Сотня колосьев, это сколько зерна? А если перемолоть в муку и испечь хлеб? Один каравай? Булка? Или ломоть? По моим меркам — не очень много, но кого — то это спасет от голодной смерти.

Наверное, надо взять палку, да самому провести границу. Хотя, зачем самому? Среди крестьян стояла молодая, но довольно дородная фрау, на руках у которой сидел ребенок — славный такой, толстоморденький, с белыми волосами. Мальчик ли, девочка, кто их разберет в этом возрасте?

— Сколько ребеночку лет? — поинтересовался я.

— На святого Георгия два годика исполнилось, — гордо заявила мамаша.

— Как звать — то, чудо такое?

— Генриетта она, Гетти, — застенчиво сказала крестьянка, целуя ребенка в щечку.

— Можно? — спросил я согласия у мамаши и, получив разрешение, попытался взять ребеночка на руки. — Ну, не бойся, хорошая моя, иди к дяде.

Девчушка немного поупрямилась, прижимаясь к мамке, но в конце— концов пошла, не испугавшись ни шрамов, ни страшного обличья чужого дядьки. Я нянчился с Гетти, говоря — какая она красивая, славная, а народ взирал. Вначале — молча, а потом кто — то предположил громким шепотом, что хозяин решил перед свадьбой проверить — каково оно деток в руках держать. Кто — то засомневался — а рыцарское ли это дело? Мол — сейчас как описает хозяина, да припозорит! Но другой голос уверил, что если дите кого и описает, так это к счастью, а господин Артакс хочет счастливым стать с молодой женой.

Голоса, осуждавшие меня за тетешканье, были мужскими, зато я увидел восторженные глаза женщин, удивляясь — а как они таких тяжеленьких деток на руках носят? Сам — то я, если честно, первый раз в жизни держал ребенка.

— Ты ножками умеешь ходить? — спросил я у девочки, посматривая при этом на мать.

— Конечно! — отозвалась та. — Мы уже и бегать умеем!

— Вот и славно. Давай — ка, лапка, я тебя наземь спущу (Ух, наконец — то!), мы с мамкой тебя за ручки возьмем. Вот, умничка, а теперь пошли…

Гетти доверчиво протянула мне одну ручонку, другую подала маме и мы пошли.

— Гетти, ты тверже ступай, чтобы следы остались, — попросил я и, девчушка старательно принялась бить ножками о землю, проминая мягкую землю.

Идти втроем по узкой полоске, не задевая пшеницу, было трудно, но мы старались. Мы шли, а за нами полз недоуменный шепоток, сменившийся возгласами восхищения.

— Чё это хозяин — то?

— Дураки, он же межу намечает!

— Ох ты, господи!

— Вона, межа — то где будет!

— Невинный ребенок — глас Божий!

— А девка — то — в тот год родилась, когда межи перепутали…

— Ну, умен наш новый хозяин.

Мы прошли до самого конца, не останавливаясь, размечая детскими босыми пяточками межу. Возможно, крестьяне будут теперь рассуждать о мудрости нового хозяина, не задумываясь, что она — мудрость, взялась от безысходности.

Глава 10

Способы проведения досуга

Наконец — то усадьба приведена в жилой вид, но переезжать я пока не спешил. В городе хотя бы есть куда выйти, да и Лота рядом.

Свадьбу, по молчаливому соглашению обеих сторон, вновь отложили — надо дождаться, пока шойзель достоит мост, а фройляйн Кэйтрин решила обновить колодец — вычерпать воду, ил, заменить камни. Курдула была недовольна, но кто ее спрашивал?

В последнее время мне было не по себе. И чего вдруг? Живи, казалось бы, да радуйся. Можно ложиться спать в любое время, а вставать, как душе угодно. Есть что тебе нравится, а не то, что нашлось в полковом котле. Но что — то меня тревожило. Впрочем, чего уж там… Если называть вещи своими именами, мне становилось скучно.