Невеста мастера - [4]

— А? — Лок взглянул на блюдо. — Яблочный пирог.

— Яблоки. Настоящие яблоки, — почти пропела она, ее акцент, напоминающий о сладком аромате южных островов, придал обыкновенным словам какую-то таинственную мелодичность. — Ради этого стоило поголодать и замерзнуть почти до смерти, не говоря уже обо всем прочем.

Лок был поражен ее почти молитвенным тоном:

— Ты что, никогда не видела яблок?

— Только на картинках, в книжках, там у нас, в миссионерской школе. — Она облизала ложку, потом одарила его ослепительной улыбкой, преобразившей ее лицо.

«Пожалуй, я не прав», — подумал Лок, сам, изумляясь себе. Да, под этими космами и грязной кожей была красавица. Золотистого цвета глаза светились умом и энергией. Он явно заинтригован и где-то в глубине просыпается чисто мужской интерес к ней. Вот еще морока!

Кон уже забыла о своей выходке с кепкой и продолжала, как ни в чем не бывало:

— Я никогда не видела ничего подобного. Этот город… Потрясающе. Только как вы переносите этот жуткий холод… Неудивительно, что вам приходится носить столько идиотских тряпок на себе. Было видно, как она поежилась — потом снова склонилась над своим блюдом.

Лок попытался как-то овладеть собой:

— Слушай, э… Кон — это что такое?

— Констанс. — Она слегка вздохнула, отправляя в рот очередную порцию пирога, приправленного корицей.

— Ну ладно, Констанс. Не знаю, что Дайлан тебе говорил, но… — Лок почувствовал, что краснеет. Черт! Чего тут деликатничать-то! — Я не знаю, о чем вы там с Дайланом договорились, или что он там тебе обещал, но мне… у меня нет потребности… А, дьявольщина…

Она посмотрела на него, слегка склонив голову набок, между бровями залегла удивленная морщинка:

— В чем дело, Лок Мак-Кин?

У Лока даже шея покраснела. Вот это да! Железный Мак, который одним леденящим взглядом мог привести в чувство дюжину матросов-головорезов, который, не моргнув глазом, ворвался в шанхайскую гавань под носом у батарей манжурского императора, сейчас не может слова вымолвить в присутствии этой девчонки!

— А будь оно неладно! Мне не нужна баба для этого дела, тем более такая — кожа да кости, которую мой братец подцепил неизвестно где…

Констанс опять засмеялась, но на этот раз ее смех, который прервал его путаную тираду, звучал презрительно-издевательски.

Лок рявкнул:

— Ты что свихнулась?

Констанс, мгновенно, как хамелеон, сменив манеры портовой девчонки на стиль и произношение принцессы королевского дома, холодно осведомилась:

— Извините. Вы обвиняете своего родного брата в сводничестве? Считаете, что он торгует живым товаром?

— Ну, нет, конечно… То есть… Ну, а как ты иначе-то могла попасть сюда?

Он едва успел увернуться от ложки, которую она швырнула в него довольно метко. Но от груды грязных тарелок, которые она сбросила ему на колени, он спастись не смог. Не успел он прийти в себя, а она была уже почти у двери. С трудом, освободившись от липкой груды, не обращая внимания на черепки, усеявшие пол, он бросился за ней и поймал, когда она уже схватилась за ручку.

— Руки прочь, ты, деревенщина! — Она брызгала слюной как разъяренная кошка, обрушив на него град ударов маленькими кулачками. — Ты, животное! Дубина! Я ему заплатила — чем могла!

— Да уж могу себе представить. — Лок ухмыльнулся, пытаясь как-то обороняться и в то же время не повредить ей что-нибудь. Она была не тяжелее змейки, а запястья, за которые он ухватил, были такие тоненькие, что он боялся, как бы они не переломились!

— Идиот! — Она буквально испепеляла его взглядом. — Я заплатила ему картиной — с видом «Вест-Уинда». Я художница, — или по крайности буду, когда доберусь до Парижа.

Лок, ошеломленный, механически повторил:

— Парижа?

— Конечно. Все настоящие художники заканчивают свою учебу в Школе изящных искусств, и к весне я буду там. — Она вырвалась у него из рук и, слегка поморщив носик, добавила: — Эта ваша заводь для меня только короткая остановка.

Лок фыркнул:

— Думаешь, это так просто? У тебя, небось, и доллара-то не наберется. На что собираешься покупать билет в Европу?

— Сюда-то я все-таки добралась, а тоже не ближний свет, — ответила она, пытаясь справиться с неожиданной дрожью, охватившей ее тело. Страшно стало? Или противно? Взяв себя в руки, она снова бросила на него взгляд, ее глаза необычно золотистого оттенка сверкнули яростью и решительностью. — Я уж как-нибудь устроюсь. И уж, конечно, не стану продаваться такому бабуину-переростку.

— Подожди минутку, мисс недотрога! Можешь сколько угодно строить из себя принцессу, но…

— Нет, ты подожди, Лок Мак-Кин! — Отбросив назад копну своих темных волос, она ткнула ему пальцем в грудь — довольно больно, кстати. — Это ты строишь из себя Михаила Архангела, но только сам дьявол мог подсказать тебе такие мысли о своем брате-душке!

— Дайлан-душка? Вот уж умора!

— Он единственный настоящий джентльмен, который мне до сих пор встречался. Он-то никогда не считал, что я могу зарабатывать себе на жизнь таким образом. Спать с тобой? Ха! Осыпь меня золотом, и то не пройдет! Лок снова густо покраснел:

— Да, а мне-то, зачем такая тощая кошка?

— Ну и хорошо! А то смотри, еще получишь за свою глупость!