Невеста Красного ворона - [22]

Но позлиться я не успеваю, потому что мы входим внутрь, лунник ставит меня на ноги и осторожно, на ключ закрывает дверь за нашими спинами.

— Зимний сад? — шиплю я, чуть прихрамывая, когда иду по потрескавшейся мраморной дорожке. — Хочешь показать деревце, под которым меня закопаешь, если я не буду слушаться?

— Нет, ар’сани, показываю клетку, в которой ты будешь отбывать наказание, если станешь делать глупости.

Оборачиваюсь, почти уверенная, что снова увижу тот самый нарочито безумный взгляд, но нет — на этот раз мой тюремщик совершенно серьезен. И мне до боли в пальцах хочется обхватить себя руками и потереть плечи, чтобы вытравить из-под кожи противный колючий озноб.

— Иди дальше, ар’сани, тебе понравится, — подталкивает придурок, но я упрямо стою на месте. Если ему хочется, чтобы я сдвинулась с места — прекрасно, пусть продолжает и дальше таскать меня на руках. Но лунник пожимает плечами и обходит меня, чтобы пройти немного вглубь. — Уверен, ты будешь здесь частой гостьей, моя Черная королева.

И я снова не успеваю ничего ответить, потому что пестрые листья на деревьях вдруг срываются с веток и разлетаются в стороны, словно фейерверк. От неожиданности я делаю шаг назад и, словно громом пораженная, вдруг понимаю, что это никакие не листья, а бабочки. Всех цветов и размером: от совсем крошечных и бесцветных до огромных, с длинными «хвостами» и безумной бархатной росписью на крыльях.

Это что-то невероятное. Настолько волшебное, что я на какое-то время перестаю думать и о похищении, и о похитителе, а просто наслаждаюсь красотой. Меня не так-то просто удивить, но сейчас я просто сбита с толку.

— Это Голубой Морфо, — раздается голос у меня из-за спины, и я резко оборачиваюсь.

Ма’ну стоит там и держит на ладони огромную бабочку с крыльями цвета ультрафиолетовой лазури, усыпанной космическими блестками. Бабочка послушно сидит на его руке — и стоит мне наклониться, хвастливо раскидывает крылья, словно дает полюбоваться собой.

— Однажды богиня цветов решила сделать подарок своему возлюбленному, — почему-то шепотом говорит Ма’ну и мне ничего не остается, кроме как наклониться еще ближе и дышать через раз, чтобы услышать рассказ дальше. — Богиня взяла чистое раннее утро, свежесть горного ручья, каплю хрустального блеска утренней росы, ароматы самых экзотических цветов и создала цветок, красивее которого не было во всем мире. Бог увидел его и был так порожден, но цветок слишком быстро завял. Поэтому, бог вдохнул в него жизнь и превратил в бабочку.

Лунник замолкает и когда я вопросительно смотрю на него, то вижу там лишь свое отражение.

— Ты тоже произведение искусства, Черная королева, и если попробуешь упорхнуть раньше, чем закончится срок… — Он широким жестом обводит всю оранжерею. — Я запру тебя здесь от мира, который слишком жесток для беспомощного глупого мотылька. Не вынуждай меня делать это, ар’сани.

Я изо всех сил сжимаю кулаки. Мне противна сама мысль о том, что придется быть его фиктивной невестой, улыбаться и корчить счастливую Аврору Шереметьеву, зная, что все это — просто дурацкий фарс, а на самом деле я просто его бабочка в банке и деваться мне некуда. Все мое нутро леденеет, стоит представить, что за «особенные услуги» захочет получить этот сумасшедший за свой миллион.

— Предлагаешь просто терпеть твои издевательства? — ядовито спрашиваю я.

Мне не нравится это место, потому что здесь, под огромным стеклянным куполом, я чувствую себя и правда совершенно беззащитной, лишенной когтей кошкой, которая лишь пытается делать вид, что сопротивляется, а сама только и ждет, когда же откроется дверь, чтобы сбежать. И самое ужасное то, что мой мучитель прекрасно это понимает.

— Я не мучитель, Аврора, — говорит Ма’ну, уже во второй раз с ювелирной точностью читая мои мысли. И, стряхивая бабочку с руки, снова обхватывает мои скулы пальцами-тисками. Молчу, не дав ему ни единого повода думать, что мне неприятно. — Я куда более страшное существо, ар’сани. Будь умницей и не вынуждай меня показывать тебе темную сторону луны.

— Я тебя не боюсь, — шиплю в ответ.

— Мы обязательно это исправим.

Он точно псих, потому что за несколько минут из одержимого маньяка превратился в ванильного романтика, а потом — в Синюю бороду.

— Ты не будешь пытаться сбежать, ты не будешь пытаться сказать родным правду, — резко и четко, словно надиктовывает деловое письмо. — Ты не будешь пытаться причинить себе вред, ты не будешь устраивать представления на публике. Никаких сигналов «S.O.S», ар’сани — и я отпущу тебя живой и невредимой ровно через тридцать дней.

Честно говоря, мне плевать на его угрозы. Никогда и никто не командовал мной и не понукал, словно непослушную лошадь, но я ведь могу улыбнуться и сделать вид, что стала воплощением покорности и послушания. Обман — лучшее оружие женщины.

— И что я получу через эти тридцать дней?

Скашиваю взгляд на кольцо, которое, наверное, стоит половину суммы, которую за меня отдал этот сумасшедший. Пусть думает, как все: что я просто еще одна жадная до денег, падкая на дорогие безделушки пустышка. В конце концов, все мужчины в моей жизни видели во мне только это, а когда я пыталась показать, что и у меня есть душа и она иногда болит и кровоточит, мне делали очередной дорогой подарок, вальяжно похлопывали по заднице и предлагали отдохнуть и попить антидепрессанты.