Невеста гнома (Жена гнома) - [33]

 Из нашего обоза гномы разошлись по друзьям и знакомым. Я оказалась в одиночестве. Пришлось приспосабливаться вновь к изменившейся жизни. Наверное я ушла в себя. Слишком много необычного, непонятного и шума, от которого я успела отвыкнуть.

 Нас предупредили, что мы отправимся в путь уже на следующий день.

 Ночь в тепле. Кто-то плакал. Я слышала как две женщины предполагал, что будет дальше и какая нас ожидает судьба. Это слушать было страшно. Хотелось отключиться. Я задремала, но быстро проснулась, когда меня кто-то разбудил. Одна женщина перепутала кровати. Пыталась выгнать меня с моего места. Можно было бы поспорить, но я просто уступила ей место и спустилась на первый этаж. Там можно было сидеть около печки. И там было спокойнее, чем наверху вместе со всеми.

 — Не спиться? — ко мне подсел незнакомый гном. Он знал общий язык, что удивляло.

 — Мне страшно спать в общей комнате. Там народу много.

 — А здесь не страшно? — спросил он.

 — Не страшно, — ответила я. Он усмехнулся. Посмотрел по сторонам.

 — Обычно наоборот.

 — Я мешаю? — спросила я.

 — Нет.

 В столовой почти никого не было. Несколько гномов спали на лавках. Наверное тем, кому не хватило места в комнатах. Но здесь было намного спокойнее, чем там.

 — Не бойся.

 — А я и не боюсь, — ответила я. — Просто неизвестность, она пугает. А девчонки только и делают, что страшилки друг другу рассказывают. Сами себя пугают. Я пока сюда ехала, только успокоилась. А тут опять страхи поднялись.

 — Неизвестность. Да ведь все известно, что будет дальше. Вас поселят в большом доме. Помогут выучить язык, познакомят с обычаями. За это время кто-то посватается. Остается только выбрать человека по сердцу.

 — Все так просто звучит. Но...

 — Ты не веришь, — ответил он.

 — Я вижу глазами одно, а слышу совсем другое.

 — Про нас много чего говорят. Только глаза, они ведь не подведут, в отличие от сказок, которые так любят рассказывать люди.

 — Наверное, я просто человек, который всему верит.

 — Радуйся, ты сможешь в сказку поверить. А это не каждый может, — ответил он. Я посмотрела на него. Сложно было сказать сколько ему лет. Можно было дать и тридцать, а можно было и сто тридцать. Длинные волосы собраны так, что они открывали лоб. Борода заплетена в пять мелких косичек, которые объединялись в свою очередь в одну, что пряталась под кожаной курткой.

 — Для меня все вокруг уже сказка, — ответила я.

 — Когда покидаешь дом и сталкиваешься с чем-то новым, то становишься участником истории, которую, возможно, кто-то расскажет вечером в хорошей компании. Мы сами складываем сказки и сами в них участвуем.

 — Возможно.

 — Не веришь?

 — Почему же? Верю.

 — А по голосу не скажешь.

 — Я правда в это верю. Может потом, когда-нибудь и буду рассказывать дома детям про далекие миры и это путешествие, но сейчас...

 — Все страшно и непонятно, — мягко сказал он. — Дай руки. Завтра мы отправимся в путь. Будем ехать каждый день. Пройдет вот столько дней, — он загнул четыре моих пальца. — К тому времени мы подъедем к горам. Потом еще столько дней, — он загнул один палец на моей руке и два на другой. — Мы будем ехать среди гор. После этого мы приедем домой. И тогда уже не будет страхов. Все станет понятнее.

 — Не думала, что так скоро.

 — Может получится так, что придется задержаться в пути из-за снега или мороза, но до дома ехать осталось мало.

 — Мы морозы пережидали на одном постоялом дворе. Чинили его. Думаешь такое может повториться?

 — Дырявый постоялый двор? Нет. У нас до гор хорошие крепкие дома. С высокими заборами. Летом там живут добытчики дров и дерева. Охотники. А зимой останавливаются обозы. Дальше места довольно дикие. Там мало кто селиться любит.

 — Почему? — спросила я.

 — Люди любят жить под защитой у сильных землевладельцев, которые могут отогнать разбойников, кто поможет сохранить деревню, когда случится неурожай или беда какая приключится. А землевладельцы селятся ближе к центру. Мы же живем в стороне ото всех. Живем по своим правилам. Чужаков к себе не допускаем. С деревней торгуем, но не защищаем. Поэтому люди не любят селиться около наших земель. Может со временем и подойдут деревни к подножью гор. Однажды уже такое было. Мне еще дед рассказывал. Но люди — они слабые. Легко болеют. Быстро умирают. У них при одном владыке все хорошо, богато. Проходит лет тридцать. Едешь по тем же землям, а там разруха. Спрашиваешь местных, и выясняется, что владыка умер, а его сыновья не поделили трон. И брат на брата пошел. Втянули в это дело и других жителей. И в итоге получилось, что богатые деревни обеднели. Бедные и вовсе были покинуты. А от некоторых остались лишь воспоминания, которые сохранены на наших картах. Потом проходит какое-то время и жизнь налаживается, деревни разрастаются. Становится больше землевладельцев, которые готовы взять на себя обязанности перед деревнями. Потом что-то происходит и приходит упадок.

 — Вы долго живете.

 — Долго. Средний купец ведет торговлю шесть-восемь десятков лет. Он может заключить договор одним ремесленником, а закончить с его внуком, а то и правнуком.

 — Это тоже пугает. Такая продолжительность жизни. Мы не так много живем, как вы.