Невеста гнома (Жена гнома) - [21]

 — Спасибо, — возвращая кружку, сказала я. Он опустошил ее одним махом.

 У меня же начали закрываться глаза. Я забралась поглубже в сани. Ноги укрыла каким-то половиком. Лекарь сел рядом. Плечо к плечу. Взял меня за руку. Я вопросительно посмотрела на него, но он ничего не сказал. Так мы и сидели, смотря за игрой света и тени. Я опять начала дремать, когда услышала фырканье дугарнов. Они не рычали, а именно недовольно фыркали.

 Лекарь прислушался. Приложил палец к губам, а сам пошел посмотреть, что их взволновало. Шаги заглушались фырканьем и храпом, спящих рядом охранников. Хороша охрана, которая дрыхнет, пока один караулит. Интересно, они по сменно так спят? Или договариваются между собой?

 Крик нарушил тишину ночи. Шум драки. Я испуганно вжала голову в плечи и закрыла глаза. Ругань. И ругань была на моем родном языке, а потом этот же голос начал просить, чтоб его оставили в живых. Начала просыпаться «охрана», которая сонно озарялась по сторонам. Надо отдать должное, один мужик поспешил на выручку лекарю. Вдвоем они притащили к печке обросшего человека в каком-то тряпье. Лицо у него было разбито. Он лежал на земле, сжавшись в комок, и просил, чтоб его не трогали.

— Что с ним будет? — спросила я. Лекарь только посмотрел на меня. Тяжело так, другие и вовсе проигнорировали вопрос. Я выбралась из саней. — Ты от пиратов сбежал? Этим летом? Или ты здесь давно?

 Я не знаю почему заговорила с ним. Жалость? Знакомый человек? Он перестал ныть. Закрыл голову руками, словно ожидая удара.

 — Этим летом.

 — Я видела как ты бежал.

 — Они меня убьют? — спросил он.

 — Не знаю.

 Я не знала, что с ним будет дальше. Слышала, как охранники переговаривались между собой, предлагая отправить его на рудники. Лекарь подошел к несостоявшемуся вору, наклонился. Достал из ножен длинный нож, которым снял повязку на ноге вора. Сразу появился плохой запах. Тошнотворный. Повязка прикрывала отвратительная рана, при виде которой у меня закружилась голова. Я медленно осела, теряя сознание.

 — Эй, красавица, открывай глазки, — знакомый голос Гиля заставил приоткрыть глаза. — Вот так. Ты чего грохнулась?

 — Рану увидела, — ответила я.

 — Тогда туда не смотри. Фегле говорит, что мужик из твоего рода? Ты ведь его понимаешь?

 — Понимаю.

 — Тогда будешь толмачом. Я скажу за Фегле, а ты передашь бедолаги.

 — Сейчас. — Я села. Протерла лицо рукой. Нужно было прийти в себя. Лекарь что-то сказал.

 — Спроси, когда получена рана, — перевел Гиль. Я нашла взглядом незадачливого вора. Он сидел прямо на земле. Кости, обтянутые кожей. Глаза лихорадочно блестели. Нос расквашен. Рана на ноге прикрыта какой-то тряпкой.

 — Тебя как зовут? — спросила я.

 — Дин.

 — А меня Лета. Дин, ты когда рану получил?

 — Неудачно упал. Не знаю когда. Не знаю, как время считать.

 — Ночная звезда уже светила в небе или еще не показывалась?

 — Ты про спутник? — спросил он.

 — Да.

 — Не помню.

 — А как ты рану получил? Об чего?

 — Упал на острый камень. На ногу почти наступить не могу. Голод. Так я здесь поворовывал. А теперь не получается. Голова болит. Лихорадит. В голове путаница. А зачем им? Хотят узнать, смогу ли работать на рудниках? Так передай, что не буду.

 — Он не помнит, когда рану получил. Знобит. Жар. Боится рудников, — передала я. Гиль сразу перевел лекарю. Между ними завязался небольшой спор.

 — Фегле готов попробовать ему ногу спасти, но при условии, что он будет работать на его родственника. Если тот согласен, то Фегле попробует. Или тогда он умрет. Рана серьезная. Спроси, что он хочет.

 — Свободу, — ответила я. — Человек не хочет на рудники.

 — Да никто его на рудники не отправляет. До гор не доедет. Фегле предлагает его к дяде отправить. Тот кузницу держит неподалеку. Этот оклемается, сможет выкупить себе свободу.

 — Заманчивое предложение. Я тоже хочу, — пробормотала я.

 — У тебя другой случай, — хмыкнул Гиль.

 — Дин, тебе предлагают операцию сделать. Но за нее оплатить нужно будет работай. Как поправишься. Отработаешь деньги, за это время привыкнешь к этому миру, выучишь язык и профессию получишь.

 — Это рабство, — прошептал он.

 — Кредит на лечение с последующим трудоустройством, — поправила я. — Ты согласен? Не будет дорогое лекарство потрачено впустую?

 — Не будет, — ответил Дин.

 — Он согласен, — перевела я.

 — Теперь Фегле нашел себе дурацкую работу, а я буду за него телеги сторожить. Пойдем тебя в комнату провожу, — вздохнул Гиль.

 — Не хочу. Тут останусь, — заупрямилась я.

 — Хочешь мне составить компанию?

 — В комнату не хочу идти, — ответила я.

 — Дело твое, — не стал спорить Гиль, садясь рядом со мной в сломанные сани.

 Фегле же помог подняться Дину и отвел его в сторону, подальше от наших глаз. Потом поставил чайник на печку и достал из саней сумку с лекарствами и инструментами. Я искоса поглядывала за его приготовлениями. Охрана обсуждала случай с вором. Гиль же молчал. Приходилось прилагать все усилия, чтоб не думать о том, что будет дальше делать Фегле, потому что от одной мысли становилось дурно.

 — Гиль, а вы его не обманули? Правда, потом отпустите, когда он отработает свое лечение?

 — Да. У нас нет рабства и никогда не было.