Невеста для фейри. Зеркало Оберона - [16]

Я никогда не могла спокойно воспринимать слезы матери. Мое сердце всегда трепетало от этого.

Перед отъездом в Ирландию мама заплакала от отчаяния, что я ее не слушаю. А я просто подхватила чемодан и вышла, не сказав ни слова. Не в моем характере такая бесчувственность!

Сейчас, мысленно прокручивая в голове события того дня, ясно видела, что поступала не так, как всегда.

Если задуматься, вся эта история с наследством дурно пахнет. Кто-то очень хотел, чтобы я приехала в Лонгфорд.

Дед говорил, что Джейд Бакли знал, что я не его дочь. Именно после того, как Морна забеременела не от него. Тогда-то Джед и ушел от Морны, не выдержав того, что об него очередной раз вытирают ноги.

Так с какой стати ему оставлять мне что-то? По своей ли воле он составлял эту бумагу? Ребята из «Королевы мая» говорили, после смерти Морны он много пил, а на пьяницу при должном подходе можно повлиять.

Если вспомнить дату составления завещания, выходит, отчим отписал мне дом за пару дней до смерти. Дед сказал: «Он ездил в Строкстаун за новыми струнами для гитары и по дороге назад по непонятной причине не справился с управлением и слетел с дороги».

Получается, кто-то заставил Джейда Бакли составить завещание, а затем подстроил автокатастрофу. Далее наш «доброжелатель» позаботился, чтобы я непременно приехала в Лонгфорд: подсыпал в письмо адвоката некое вещество, которое… действует до сих пор?

Нормальная девушка скорее сбежала бы подальше от сумасшедшего родственника, бормочущего о фейри, от дома чьи хозяева умерли до срока странной смертью и тем паче от призрака израненного мужчины, обитающего в зеркале. Нормальная точно не стала бы интересоваться, отчего именно умерла женщина, которая родила ее на свет, а затем бросила.

А я интересуюсь домом, прошлым Морны и по-прежнему равнодушна к эмоциям той, что меня вырастила. Тут сам собой напрашивается вывод: я до сих пор под воздействием того порошка. Может, стоит взять то письмо и сходить к друиду, по адресу который дал дед? Если на дне конверта что-то осталось, возможно, Киган Маккарти сможет разобраться что это за вещество. Думаю, такие штучки вполне по его части.

Остановилась на стоянке рядом с парком, но, задумалась и не вышла из машины. Отмерла только, когда Флави постучала в окно розовыми коготками, прося разблокировать двери.

Нажала нужную кнопку и сделала еще один вывод: кто-то крутился сначала рядом с Джедом Бакли, а затем в адвокатской конторе Патрика Магвайра. Возможно та же личность позаботилась, чтобы маме назначили витамины с губительным для нее железом. Адвокат и доктор вряд ли станут отвечать на мои вопросы. А вот ребята из группы отца наверняка расскажут, не появлялся ли у него незадолго до смерти новый друг-собутыльник.

— У тебя такой вид, будто ты привидение увидела. С тобой все в порядке подруга?

— Не все. Кажется, я действительно скоро начну верить в привидения и прочих фей.

— Почему ты так решила?

Я открыла в телефоне фото последней страницы маминого дневника, которую, как она утверждала, могут видеть лишь ее родственники. Показала Флави, и спросила:

— Что скажешь?

— Что у тебя разрядился телефон и тебе снова нужен мой запасной аккумулятор — фыркнула в ответ подруга.

— Точно! — усмехнулась я, старательно пряча шок за фальшивой улыбкой.

Надпись в углу ярко светящегося экрана гласила, что заряда осталось еще восемьдесят два процента. Мамины чары определенно работают!

ГЛАВА 24

Дед говорил, что дорога — грань, между мирами, на которой фейри легче проявить себя и запудрить человеку мозги. Джейд встретил смерть именно на дороге. У «беспричинной» аварии все же была причина!

Очень похоже, что всю эту кашу с наследством, аварией и письмом заварил кто-то из фейри. И если принять на веру все услышанное и прочитанное, этот «кто-то» пришел по мою душу!

Но вот я уже сутки в Ирландии, а меня до сих пор никто не убил. Чего же хочет тот, кто привел меня сюда?

За ужином подруга произнесла:

— Ты что-то молчалива сегодня. Узнала что-нибудь важное?

Сказать ей? Нет, не стоит впутывать в эти дела Флави. Со всем, что тут происходит, я должна разобраться сама.

— Прости, не могу об этом сейчас говорить. Меня потрясло то, что случилось с мамой. Нужно время, чтобы в голове все хоть как-то улеглось — ответила и внимательно посмотрела на подругу — Говори уже. В последний раз я видела этот взгляд, когда ты посадила пятно на мое любимое платье, которое одолжила тебе для свиданья с Андрэ.

— Понимаешь, мне звонили из дома… моя тетушка совсем плоха и мама просит меня вернуться в Лион, пока она не…

— Я понимаю.

— Прости, я не хочу тебя бросать одну, в такой момент!

— Я знаю. Когда улетаешь?

— Завтра вечером. Я уже заказала билеты через интернет. Так ты не сердишься?

— Ну, конечно же, нет! Езжай.

— Спасибо — благодарно улыбнулась подруга и добавила — Я буду звонить каждый день! Честно-честно!

Я тоже вздохнула с облегчением. Мне не придется просить Флави уехать, рискуя вызвать у нее обиду.

Мы по очереди приняли душ и легли спать.

Я стояла перед зеркалом в столовой в длинной белой сорочке, каких у меня никогда не водилось. Волосы распущены, хотя обычно сплю с косой, чтобы они не путались. По ту сторону зеркального стекла стоит тот, от чьего взгляда меня бросает то в жар, то в холод.