Невеста для Дракона - [32]

— Не останавливайся, — подтолкнула её сзади Риневьева.

— Что там?

— Скорее всего, твоя арзюри. Напасть на нас троих она всё равно не решится, только пугает. Сохраним самообладание, так отстанет. Главное, не питать её своими страхами.

То и дело приходилось перешагивать или перепрыгивать поваленные деревья и небольшие каменные осыпи. Вскоре тропинка пошла на подъём. Почва под ногами сделалась твёрдой и каменистой. Стволы деревьев постепенно расступались, образуя небольшие просветы. Узкая тропика превратилась в плохенькую, но дорогу, идущую вдоль глубоких тёмных оврагов. Лунные блики на земле сливались в причудливые, изменчивые узоры.

Наконец девушки вышли к подножию гранитной горы.

— Старайтесь вести себя как можно тише, — шёпотом напомнила Диана, — здесь даже самый тихий звук, отражаясь от камня, многократно усиливается.

Обогнув валун, они остановились, любуясь озером у подножия холма. В неверном лунном свете даже издалека в воде были видны тёмные пятна омутов. Благодаря ночному кошачьему зрению Ирина с удивлением поняла, что может видеть даже подводные водоросли, кажущиеся чёрными щупальцами, и коричневое каменистое дно.

Приметив краем глаза движение в дальнем конце озера, Ирина схватила Риневьеву за руку:

— Смотри! Вон там!

— Скорее, — рыкнула Диана.

И они стали спускаться вниз.

— Заклятие помнишь? — через плечо бросила Диана Риневьеве.

Эльфийка ответила взглядом. Но к нему слов и не требовалось. Красноречиво так посмотрела.

— Так, всё. Дальше Ирина пойдёт одна, — скомандовала Диана.

— Почему?

— Будешь приманкой. К волчице даже в человеческом обличье ни один конь, в том числе и водяной, не подойдёт. А к человеческим девам у келпи всегда тайная страсть. Задача Риневьевы у нас в другом, так что…

— Поняла. Что делать?

— Подойти поближе к озеру, присядь на валун и жди. Келпи сам тебя найдёт.

— Надеюсь, вы правы.

Берег был каменистый и голый, почти без растительности. Выбрав валун покрупней Ирина присела.

Ждать пришлось действительно недолго. Вскоре она увидела прекрасного вороного жеребца с развевающейся гривой и пышным хвостом.

Конь выглядел дружелюбным и нисколько не внушал опасений. Особенно красивыми были глаза, полные огня и бесовской хитринки — напрасно тварь претворялась кроткой, истинный нрав бестии часто увидишь именно во взгляде.

Осторожно, опасаясь спугнуть великолепное животное, Ирина двинулась ему навстречу.

Взгляд лошади притягивал, как магнит. Она уже и забыла, зачем пришла. Забыла, что именно она должна приманивать морского конька, а не наоборот. Зачарованная, Ирина двинулась к келпи, протягивая ему с ладони наколдованную корочку хлеба.

Фыркнув и недоверчиво встряхнув гривой, конь, гарцуя, приблизился и склонил голову к руке Ирины. Ладонь ощутила прикосновение мягких бархатистых ноздрей и шёлкового языка, щекотавших кожу, пока келпи слизывал поднесённое угощение. Не удержавшись, Ирина огладила лошадиную точёную шею. Такой мог позавидовать даже лебедь, столь горделивым был её изгиб.

Шерсть на ощупь была гладкой.

Красавец-конь снова затанцевал рядом, словно приглашая сесть в седло. Ирина заколебалась. Желание прокатиться на чудесном вороном было просто неодолимым, но в этот момент, положив конец сомнениям, из кустов взлетело лассо, точно оборачиваясь вокруг точёной шеи ретивого скакуна.

В ту же секунду конь взвился на дабы. Делая свечку, забил копытами по воздуху. Если бы Диана не успела оттолкнуть Ирину в сторону, келпи наверняка раскроил бы ей череп.

Разъярённый вороной рвал узду из рук в попытках освободиться, но, видимо, второй конец лассо был либо надёжно прикручен к одному из валунов, либо Риневьева использовала какое-то особенное заклинание, но вырваться из пут у келпи не получалось.

Ирине на короткое мгновение даже стало жалко коняшку. Пока животина, вконец рассвирепев, не приняла другой, сильно отличающийся от первоначального, истинный облик. Широко распахнув пасть, он клацнул острыми треугольными акульими зубами, каких никогда не бывает у лошадей.

Голос Риневьевы, мелодичный и высокий, звенел как поющая сталь. Заклинание обернулось вокруг морского коня голубоватой сетью, и он забился к ней, как пойманная рыба, издавая нечеловеческий рёв — то был глас, походящий на рык приближающейся бури.

Вскоре и в самом деле поднялся ветер. Звёзды над их головами затянуло набегающими со всех сторон облаками, в несколько мгновений выросших в грозовую тучу. Вспышка молнии осветила всё вокруг, окатив пространство нереальным голубоватым пламенем.

Сеть, покрывшая тело зубастого коня, начала трещать и Риневьева пошатнулась, на мгновение сбившись с ритма речитатива.

Новая вспышка света позволила увидеть расширяющуюся прореху в сети, спутавшей келпи.

— Вот чёрт! — ругнулась Ирина, бросаясь к эльфийке и протягивая ей руку.

Риневьева ухватилась за неё с поспешностью утопающего, и Ирина почувствовала, как их ладони словно связывает ток.

Слов заклятья она не знала, но всю свою волю, всю обретённую магическую силу направила на бьющегося об камни келпи.

Ветер задувал всё сильнее, завывая. Молнии дробились о камни, грозя с каждой новой секундой подобраться ближе и гневно испепелить их на месте. Чёрные воды волновались, выплёскиваясь из берегов с силой, характерной для моря, но никак не для маленького лесного озера.