Невеста авантюриста - [65]

– Реджинальд? Но почему вы думаете, что перстень у него?

– А у кого еще? – Квин удивленно приподнял брови, заметив ее ошеломленное выражение лица. – Он был на пальце сэра Хамфри, когда вы раздевались. Вы не брали его и находились в комнате до тех пор, пока вдруг не выяснилось, что кольцо исчезло. Реджинальд взял левую руку отца, чтобы прощупать пульс и неожиданно обнаружил, что кольца нет.

– Но ради чего ему было делать это? Да, оно действительно представляет большую ценность, но оно знаменито и его непросто было бы продать, не так ли?

– Должен признать, меня это тоже озадачивает, – согласился Квин. – Он знал, что согласно завещанию отца ему переходит недостаточно средств, чтобы хотя бы вернуть все его долги? Или, быть может, он просто не смог не воспользоваться удачной возможностью завладеть им, а продажей кольца обеспокоился уже позже. Скорее всего, он заядлый игрок, и при этом не отличается прозорливостью. Но если камень распилили на части, чтобы свободно продать, то даже крупный осколок сапфира значительно упал бы в цене.

На мгновение Лина готова была вздохнуть с облегчением, но реальность тотчас жестоко вернула ее на землю – это была всего лишь гипотеза, не более того.

– Но как вы собираетесь доказывать это? – спросила она.

– Мы подготовим для него ловушку, снабдив ее щедрой наживкой, и убедимся, чтобы это могло послужить доказательством.

По спине у Лины пробежала дрожь. Квин был подобен тигру, вышедшему на охоту и готовому к фатальному прыжку: настороженный, сосредоточенный, угрожающий.

– Я тоже хочу быть там.

– Нет.

– Я вижу, ваше слово закон. Подобное отношение едва ли послужит убедительным доводом, чтобы выйти за вас замуж, – с милой улыбкой заметила она. – Я жду от семейной жизни большего, чем просто сидеть дома и смиренно выполнять все указания мужа. Я надеюсь, что это будут равноправные отношения.

– Означает ли это, что вы собираетесь подумать об этом?

– О замужестве? Возможно. – Лина опустила глаза, чтобы он не смог заметить в них робости. – Если бы, решившись на это, я могла бы видеть вас чаще, чем лишь мимолетно за завтраком и во время наших кратких встреч в спальне.

– Но это опасно, – начал он, а затем вдруг, к ее великому удивлению, замешкался. – Впрочем, вам столько пришлось пережить по вине Толхерста и вы не можете увидеть финальной, решающей игры. Это несправедливо. Пожалуй, вы можете составить мне компанию, но только если обещаете в точности выполнять все, что вам скажут.

– Клянусь вам! Спасибо, Квин. – Она подняла на него глаза, широко улыбаясь, очарованная тем, что он готов был сделать это ради нее, пойти наперекор своим суждениям лишь потому, что считал это справедливым. «Я люблю вас», – вновь подумала она, но тотчас увидела, что он нахмурился, изучая выражение ее лица. – Я хочу собственными глазами увидеть, как свершится его наказание, – добавила она, надеясь, что ее восхищенный и полный радости взгляд будет приписан предвкушению возмездия, а не принят на собственный счет.

– Вам лучше облачиться в ваш восточный маскировочный костюм, – сказал Квин после недолгого молчания. – Это наилучший способ скрыть ваши волосы, но в этот раз, если вас заметят, я скажу, что вы мой слуга.

* * *

Квин обнаружил, что на протяжении всего дня его преследовал, то и дело всплывая в памяти, образ Селины, отвлекая тем самым от важного обсуждения замков крестоносцев в Обществе антикваров и прерывая мерное течение беседы за чаем в гостях у джентльменов, которые направляли ему свои приглашения, и завладевая всеми его мыслями, в то время как Грегор говорил с ним в экипаже по пути в «Голубую дверь» поздним вечером того же дня.

– Вы больны? – спросил русский.

– Нет. – Квин встрепенулся и, тряхнув головой, заставил себя сосредоточиться.

– Тогда, наверное, влюбились?

– Конечно нет. Но я просил Селину выйти за меня замуж, – неожиданно объявил Квин. – Это показалось мне наилучшим выходом.

– Что ж, значит, я буду дружкой? Мне идея нравится, – сказал Грегор, ухмыльнувшись.

– Она говорит, что не выйдет за меня, – признался Квин, довольный потрясенным видом своего друга. – К тому же я сказал ей, что она может пойти с нами, чтобы разоблачить Толхерста.

– Да вы сумасшедшие, вы оба. Однако мы приехали, расскажете мне все позднее.

Когда они прибыли, Мейкпис был в гостиной. Его дружелюбная, гостеприимная улыбка покинула лицо, как только Квин сказал:

– Позвольте сказать вам несколько слов наедине, сэр?

Мейкпис провел гостей в кабинет и захлопнул дверь.

– У вас есть какие-то жалобы, джентльмены?

– Вовсе нет. Я всего лишь хочу выкупить вашу долю в этом заведении. – Квин не видел смысла в том, чтобы ходить вокруг да около.

– Она не продается, мистер Арбетнотт.

– Мы оба недоговариваем друг другу всей правды, плывем по морю жизни под чужими флагами, – заметил Квин. – Я лорд Дрейкотт, а вы, сэр, Генри Фокстон, который разыскивается властями за связь с врагами королевского престола.

Мейкпис оцепенел.

– Это полная чепуха. Все мои документы в этом ящике, письма от моего поверенного…

– А кроме них в этом ящике еще и пистолет, в чем я ничуть не сомневаюсь. Нет, действительно, Фокстон, неужели мы производим впечатление людей, которых так легко одурачить? Я очень обижен. И к тому же вооружен. Думаю, не стоит устраивать из этого трагедию или поднимать шум. Я не выдам вас полиции, если вы назначите справедливую цену за вашу долю в этом предприятии, возьмете мои деньги и исчезнете с нашего пути.