Невероятные приключения Шарлотты Бронте - [65]

— Вам я скажу. Когда Кавана уехал, здесь остались кое-какие его вещи. Хотите посмотреть? — предложил хозяин.

Мои слезы мгновенно высохли. Если в вещах Кавана я найду какое-нибудь указание на его нынешнее местопребывание, это будет для меня бесценным подарком.

— А полиции и тому русскому вы их показывали?

— Нет. Стал бы я изменять своим привычкам, чтобы помочь им. Но для вас, мадам… — Хозяин кивком показал мне на лестничный марш, который вел в подвал. — Идемте.

Следовало хорошенько подумать, прежде чем отправиться в подвал с незнакомым мужчиной, но я отбросила осторожность. Мы спустились в темную пещеру, где пахло сыростью и гнильем. Хозяин зажег лампу и обвел ею помещение. Подвал напоминал хранилище никому не нужных вещей, накопившихся там с момента строительства дома. Рамы от картин, стиральные доски, катки для отжима белья, поломанная мебель и детали каких-то механизмов валялись на земляном полу. Высоко на полках, приделанных к кирпичной стене, стояли картонные коробки. Хозяин снял две из них, которые выглядели новей остальных, поставил их и лампу на письменный стол без выдвижных ящиков и сказал:

— Я подожду снаружи.

Когда я открывала первую коробку, сердце мое бешено колотилось. Внутри оказались стеклянные сосуды странной формы: цилиндры с мерными черточками, плоские круглые мисочки с крышками, связки тонких трубочек, шар с длинным, согнутым под углом носиком. Если бы я хоть что-то понимала в науке, быть может, эти предметы что-нибудь сказали мне о характере работы Найала Кавана, но, увы, у меня не было ни малейших научных познаний.

В другой коробке лежала грязная одежда. Я невольно морщила нос, разглядывая ее. Кавана ничего не оставил в карманах. На дне ящика лежала толстая тетрадь в кожаном переплете. Я открыла ее. Страницы оказались покоробленными, некоторые склеились. На первой стояли, судя по всему, инициалы «Н» и «К». Последующие были исписаны почерком, изобиловавшим замысловатыми завитушками. Во многих местах чернила выцвели, но даже там, где они оставались яркими, прочесть что-либо не представлялось возможным — это были сплошные научные термины, символы и уравнения. И только пролистав тетрадь почти до конца, я нашла кое-какие записи на общеупотребительном английском языке.

В глаза бросилось имя — Мэри Чэндлер. Так звали одну из женщин, убитых в Уайтчепеле! Когда я увидела еще два знакомых имени, сердце у меня глухо забилось о ребра. Запись гласила:

«Мэри Чэндлер. Возраст: 28, уличная проститутка. Рост: 5 футов 1 дюйм. Вес: 120 фунтов.

21 октября 1849 года: первичный контакт, Сент-Джордж-ярд. 23 октября 1849 г.: первичный осмотр; обнажение. 25 ноября 1849 г.: вторичный осмотр; пожертвована».

«Кэтрин Медоуз. Возраст: 19, уличная проститутка. Рост: 4 фута 11 дюймов. Вес: 100 фунтов.

2 января 1850 г.: первичный контакт, Оулд-Монтаг-стрит. 3 февраля 1850 г.: первичный осмотр; обнажение. 7 апреля 1850 г.: вторичный осмотр; пожертвована».

«Джейн Андерсон. Возраст: 29 лет, уличная проститутка. Рост: 5 футов 4 дюйма. Вес: 131 фунт.

13 апреля 1850 г.: первичный контакт, Коммершиал-роуд. 17 мая 1850 г.: первичный осмотр, обнажение. 20 июня 1850 г.: вторичный осмотр; пожертвована».

Эта криптограмма меня озадачила. Похоже, Найал Кавана был знаком со всеми тремя жертвами. Судя по записям, интерес к ним у него был скорее научным, нежели сексуальным. Я вспомнила рассказ доктора Форбза о том, что Кавана, по утверждению его студентов, чем-то травил их, то есть использовал вслепую в качестве подопытных кроликов для своих экспериментов. Не проделал ли он то же самое и с Мэри Чэндлер, Кэтрин Медоуз и Джейн Андерсон?

Эти три женщины принадлежали к самым бедным и бесправным слоям общества; их судьба полностью зависела от милости мужчин, с которыми они имели дело. Тошнотворный холодок спазмом сковал мне кишки, когда я представила себе то, что, вероятно, происходило в дни, когда Найал Кавана имел «первичные контакты» с этими женщинами:

«На одной из темных пустынных улиц Уайтчепела она стоит под газовым фонарем. Из тумана к ней приближается похожая на тень фигура мужчины. Она зазывает его; он останавливается; они торгуются. Она берет его под руку и уходит вместе с ним, не ведая о том, какой дьявольский план зреет у него в голове».

Я пробежала глазами последнее слово каждой из трех записей: пожертвована. Не нужно быть ученым, чтобы понять, что оно значило. Дочери священника были известны все его смыслы. Пожертвовать означало уничтожить или отдать что-то ради чего-то другого — как Иисус пожертвовал своей жизнью на кресте. Сделать жертвоприношение значит принести дар божеству в виде пищи, напитка или иной ценной субстанции, в виде жизни животного, а то и человеческой жизни, как готов был сделать Авраам, заколов собственного сына Исаака по велению Бога. Слово жертва испокон веков вызывало ассоциацию с насилием и убийством. Когда мои губы беззвучно произносили его, мне даже показалось, что я ощущаю во рту привкус крови. От ужасной догадки по всему телу пробежала судорога страха.

Найал Кавана убил этих женщин. Я пришла сюда в поисках ученого, который изобрел оружие, способное изменить весь мир, а нашла уайтчепелского Потрошителя.