Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2 - [28]
- Это ты, Дик? Ты долго отсутствовал. Ты нашел парней, чтобы меня отнести? Что за проклятый вывих, Дик! Я хотела выбраться наружу, но не получилось.
Судя по акценту, она вне всякого сомнения из Лондона - Уайтчепеля.
- О-о! Дик, что за дерьмо! Ведь я же маркитанка, медсестра! Танцовщица на балу Минервы! И где теперь все эти типы, что набрасывались на меня, и бросили здесь как падаль, те, что наливают ром в глотку умирающим или держат в руках типа, которому хирург отрезает ногу. Ты можешь мне сказать, Дик, почему я оказалась здесь?
И сама себе ответила.
- Настоящая сволочь, мой Дик! Можно ли было подумать, что я подцеплю офицера и стану его невестой? Тем более вывихнуть ногу, придя на помощь этому типу, который как шлюха драл глотку и умер, прежде чем я появилась, у, сволочь! Они пришли да, парни?
- Да, да ..., - сказал Тюльпан. По жалобному тону и разочарованию бывшей танцовщицы на балу Минервы он понял, что её нужно утешить, и обнял за плечи таким образом, что её щека прикоснулась к его и она сказала:
- К счастью я встретила тебя, мой Дик. Без этого я сказала бы себе: "Эвелин, ты по уши в дерьме!" Ах! Мой Дик, ты не хочешь ощупать мою лодыжку? Я боюсь что она раздуется как ягодица.
- Неважно, - ответил Тюльпан, ощупав её.
- У тебя странный голос, мой Дик, - заметила Эвелина, но не стала разбираться в этом, так как Тюльпан принялся ощупывать немного выше, заботясь, возможно, о том, чтобы у неё не было перелома бедра, и довольствовалась вздохом удовлетворения, сказав томно:
- Мой Дик, дорогой ...У тебя доброе сердце.
После чего, убедившись, что левое бедро, как и правое, в отличном состоянии, он решил убедиться что и с животом у Эвелин все впорядке. Правда, в тот момент, когда он начал обследование, Эвелин вскрикнула и дрожащим от волнения голо сом сообщила историческую весть: этот тупица Лафайет только что избежал уготованной ему участи. И почему? Потому, что тупица генерал Хоув, это же смеху подобно, остановился в пути, чтобы позавтракать в таверне Броуд Экси, что позволило предводителю лягушатников выиграть время у поглотителя кровавых бифштексов и пересечь брод Сьюд, или как там он называется.
Нужно сказать, что Эвелина, воркуя подобным образом, повела игру всерьез, так что Тюльпан, обрадованный её сообщением, уже готов был снять свои штаны. Закончив эту операцию, он перешел к следующей, по живости превзошедшей предыдущие подвиги с Ненси Бруф, - если судить по содроганиям, движенью бедер, безумным поцелуям и диким воплям Эвелины. И безнадежно было твердить ей - "Тише! Тише!": она совершенно потеряла контроль и оглашала лесную чащу возгласами удовлетворения. И сам он, несмотря на все предосторожности, утонул в этом круговороте, так что если бы вышеупомянутый Дик вернулся в этот момент со своими санитарами, шкура Тюльпана не дорого бы стоила. Но он добрых полчаса даже не думал о каком-то Дике, вплоть до момента, когда, немного переведя дыхание, Эвелина спокойно заметила:
- Или Дик заблудился, или утонул в бутылке виски. Как вы считаете, майор Сомс?
- Майор Сомс? - переспросил Тюльпан.
- О-о! - она кокетливо сдерживала смех. - Я это чувствовала, майор Сомс. Только вы в английской армии способны так любить. Я видела вас обнаженным, вы знаете, когда вы были в госпитале.
- Тише. Я здесь инкогнито. - сказал Тюльпан поднимаясь, ибо он вдруг увидел свет фонаря между деревьев. - Я сейчас поищу вам помощь, - галантно сказал он. И, взяв ноги в руки, скрылся в противоположном направлении, в то время как Эвелина кричала своим романтическим голоском:
- Спасибо, майор Сомс. Ох! Спасибо за все. До скорого, дорогой майор. На что оттуда, где виднелся свет, как эхом отозвался голос:
- Эвелин? Где ты Эвелин? Это Дик, я не нахожу тебя, душенька. Откликнись, ты слышишь!
И любопытный инциндент имел место в то время, как Тюльпан растворился в ночи. Названный Дик, худющая жердь, пришел со своим фонарем туда, где находилась Эвелина, сопровождаемый майором медицины Сомсом, красивым мужчиной со светлыми усами, чьи короткие обтягивающие брюки неизменно привлекли внимание к выдающимся частям, которыми его наградила природа.
- Ах, майор Сомс! - воскликнула Эвелина, - Как вы скоро обернулись! Она все ещё трепетала и сверкала, столь возбужденная, с такими блестящими в свете фонаря глазами, и столь раскрасневшаяся и растрепанная, что доктор Сомс заявил, что - у неё горячка. Чтобы в этом убедиться, он приложил свое ухо к неприкрытой груди Эвелины, надолго задержавшись там, с интересом слушая биение сердца с ритмом, выдававшим совсем иное волнение, чем при горячке. Очарованный нежностью её грудей и взволнованный тем, как она напряглась при его прикосновении, подняв глаза к несчастному Дику, он сказал:
- Она, должно быть, перенесла шок. Пока её нельзя трогать. Вернитесь в лагерь и приведите двух солдат с носилками.
- Позаботьтесь о ней как следует, - сказал Дик. - Это моя невеста, майор. - И он развернулся. Видя, что он уносит фонарь, майор Сомс попросил:
- Эй! оставьте нам свет!
- Нет! Пусть уносит! - пробормотала Эвелина.
Когда Дик ушел, они оказались в темноте.
Историю своего героя Бенжамин Рошфор прослеживает сквозь годы детства, которое Фанфан провел подкидышем в парижском предместье Сен-Дени в компании таких же беспризорников и шалопаев, где он впервые влюбился и познал таинства любви и откуда отправился в "большой мир" — в странствия по всей Франции, где пережил свои безумные приключения, пока не был мстительной любовницей буквально продан в армию.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.