Невероятная частная жизнь Максвелла Сима - [96]
— Что? Что случилось? Где я?
Эмма?
— Я здесь, Макс.
— Выходит, я заснул?
— Да, и проспал больше часа.
— Правда? Черт, я надеялся поспать подольше. Блин, до чего же тут жарко.
— Обогреватель все время работал. Я тебе говорила не включать его на полную мощность. Аккумулятор, наверное, почти разрядился. Ты ведь понимаешь, что это значит, Макс?
— И что же это значит?
— Я скоро покину тебя. Я угасаю.
— Нет, нет! Эмма, только не это! Неужели и ты тоже? Не уходи, прошу тебя!
— Скоро я уйду. Через несколько минут.
— Я выключу обогрев. Совсем выключу.
— Поздно, Макс. Думаю, нам пора попрощаться.
— Но, Эмма, я не справлюсь без тебя. Все эти дни ты была для меня… всем. Без тебя… без тебя я пропаду.
— Уже ничего нельзя исправить.
— Нет! Ты не можешь уйти! ТЫ МНЕ НУЖНА.
— Не плачь, Макс. Нам было хорошо вместе. Но всему приходит конец. Смирись с этим, если можешь. И у нас осталось еще немного времени.
— Не смирюсь. Нет.
— Ты не хочешь мне что-нибудь рассказать напоследок?
— Я? Да вроде нет.
— Я подумала, возможно, тебе есть о чем поговорить со мной, прежде чем я уйду.
— Не понимаю, чего ты добиваешься.
— Мне кажется, ты должен кое-что рассказать. Поведать мне свою тайну. Ту, что ты скрыл от Каролины. И связано это с Крисом.
— С Крисом?
— Да. Теперь ты понял, о чем я, верно?
— О том, что…
— Да?
— О том, что случилось в Ирландии? Крапивная яма?
— Именно. Начинай, Макс. Тебе станет лучше, если расскажешь кому-нибудь.
— Господи… о господи… Как ты об этом узнала?
— Неважно, просто расскажи. Вслух. Все как было. О том, что случилось с бедным маленьким Джо. Что ты с ним сделал.
— Черт… черт… ЧЕРТ.
— Ты плачешь? Это нормально. Выпусти все это из себя.
— Хочешь правды?
— Конечно. Правда всегда прекрасна.
— Но правда, Эмма… Правда в том… о боже. Правда в том, что я ненавидел его. Разве это не ужасно? Он ведь просто маленький мальчик. Счастливый, любопытный, проказливый. Я ненавидел его за то, что он счастлив. Ненавидел за то, в отцах у него Крис. За двух сестер, которые с ним играют. Ненавидел за все, что у него есть… и чего у меня никогда не было. За все то, чего отец мне так и не дал…
— Поплачь, не стесняйся.
— Я не понимал, честное слово. Не понимал, как много ненависти во мне. Не знал, что я могу так ненавидеть ребенка.
— Не сдерживай слез, Макс. Они тебе помогут. Что же произошло тогда? Что ты сделал?
— Не могу об этом говорить.
— Можешь, Макс. Уверена, ты сможешь. Он качался на тарзанке, да? Летал над ямой с крапивой.
— Да.
— А потом он долетел до края ямы и решил спрыгнуть с веревки, и что ты тогда сделал?
— Не могу…
— Постарайся, Макс. Я ведь знаю, что произошло. Ты толкнул его.
— Я…
— Так все было? Ты толкнул его обратно в яму. Ты толкнул его, Макс?
— Да, да, да! И он догадался. Догадался, что это я. И рассказал отцу. Крис сначала не поверил, но потом понял, что мальчик не врет. Вот почему они уехали раньше срока. Вот почему Крис с тех пор со мной не общается.
— Поплачь, слезы — это хорошо. Но еще лучше, когда кому-нибудь расскажешь.
— Я ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось причинить ему боль. Ох как хотелось. Прежде мне бы и в голову не пришло, что я способен на такую злость. Ему было всего восемь лет. Всего восемь. ОХРЕНЕТЬ. Я — плохой человек. Мерзкий. И зря я тебе рассказал. Наверное, ты теперь меня ненавидишь. Эмма, ты простишь меня? Мы останемся друзьями?
— Я — единственная, кому ты мог рассказать. Ведь я никого не сужу — забыл? И я рада, что ты это сделал. Так надо было сделать. Рано или поздно ты все равно кому-нибудь рассказал бы. Но аккумулятор вот-вот сядет. Прощай, Макс. Я должна покинуть тебя.
— Эмма, не уходи.
— Прости, Макс. Я оставляю тебя на милость стихий. Тебя занесет снегом. Тебя укроет тьма. Стихии довели тебя до нынешнего состояния, теперь они — твои штурманы.
— И ты больше ничего не хочешь мне сказать? А вот я хочу. Давно собирался.
— Ладно, у меня тоже кое-что осталось про запас. Но сначала ты.
— Хорошо. Слушай. Я люблю тебя, Эмма. Правда люблю. Я давно хотел тебе это сказать, но не решался. Смелости не хватало. А вот сейчас говорю. Я люблю тебя. Всегда любил. С того самого момента, когда впервые услышал твой голос.
— Что ж, прощай, Макс.
— Но… ведь ты тоже собиралась что-то сказать?
— Через триста ярдов сделать полный разворот.
— Эмма… Пожалуйста, не уходи.
Не оставляй меня одного. Я здесь совсем один.
Прошу тебя.
Эмма?.. Эмма?..
ПЛЯЖ ЯСНОГО СВЕТА
21
Тогда в ресторане, глядя, как китаянка с дочерью играют в карты, а за ними сверкает вода и огни Сиднейской бухты, я понимал, что пройдет немного времени, очень немного, и я найду то, что искал.
Было 11 апреля 2009 года, вторая суббота месяца.
Я пришел в ресторан в семь часов, они появились на три четверти часа позже. Они совсем не изменились с тех пор, как я видел их в последний раз, на Валентинов день. Точно такие же. Если не ошибаюсь, на девочке было даже то же самое платьице. И за столом они вели себя точно так же. Сперва они плотно поужинали — на удивление плотно: съели по четыре блюда каждая, — а затем официант, очистив стол от тарелок и прочей посуды, принес девочке горячего шоколада, ее матери кофе, и тогда китаянка достала колоду карт, и они начали играть. Опять, как в тот раз, я не мог точно сказать, в какую игру они играют. Определенно, не в настоящую взрослую карточную игру, но и не в детскую, вроде «ведьмы». В любом случае, игра захватила их целиком. Стоило им начать, как вокруг них образовался тонкий кокон близости и все прочие посетители ресторана для них перестали существовать. На террасе ресторана было посвободнее, чем в прошлый раз, — отчасти, разумеется, потому, что тогда люди праздновали Валентинов день, но также и потому, что в Сиднее было заметно прохладнее, чувствовалось, что скоро осень, и посетители предпочитали сидеть внутри. Я и сам слегка озяб, но все равно обрадовался, когда китаянка с дочкой уселись за тот же столик на террасе и я увидел их такими же, какими запомнил, на фоне воды и сверкающих огней Сиднейской бухты. Я старался наблюдать за ними украдкой, лишь изредка бросая взгляд в их сторону, не пялился в открытую — упаси бог. Не хватало только, чтобы они занервничали.
Эпоха семидесятых, Британия. Безвкусный английский фаст-фуд и уродливая школьная форма; комичные рок-музыканты и гнилые политики; припудренный лицемерием расизм и ощущение перемен — вот портрет того времени, ирреального, трагичного и немного нелепого. На эти годы пришлось взросление Бена и его друзей — героев нового романа современного английского классика Джонатана Коу. Не исключено, что будущие поколения будут представлять себе Англию конца двадцатого века именно по роману Джонатана Коу. Но Коу — отнюдь не документалист, он выдумщик и виртуоз сюжета.
`Дом сна` – ироничный и виртуозно написанный роман о любви, одиночестве, утрате и безумии.У героев Коу запутанные отношения со сном – они спят слишком мало, слишком много, не спят вовсе, видят странные сны, не видят снов никогда... Двенадцать лет назад нарколептичка Сара, кинофанат Терри, маниакальный Грегори и романтик Роберт жили в мрачном особняке Эшдаун, где теперь располагается клиника по лечению нарушений сна. Жизнь разбросала их в разные стороны, но они по-прежнему связаны прочными нитями бессонницы и снов.
Джонатан Коу давно уже входит в число самых интересных авторов современной Британии. Он мастерски делает то, что мало кому удается, — с любовью высаживает идеи и чувства в почву удивительно плодородного сюжета.Майклу, очень одинокому и не очень удачливому писателю, предлагают написать хронику одного из самых респектабельных семейств Британии, члены которого сплошь столпы общества. Майкл соглашается, заинтригованный не столько внушительным вознаграждением, сколько самим семейством Уиншоу, которое запустило свои щупальца буквально во все сферы.
Есть ли у человека выбор или все за него решает судьба? Один из самых интересных британских писателей, Джонатан Коу, задается этим извечным вопросом в своем первом романе «Случайная женщина», с иронией и чуть насмешливо исследуя взаимоотношения случайного и закономерного в нашей жизни.Казалось бы, автору известно все о героине — начиная с ее друзей и недругов и кончая мельчайшими движениями души и затаенными желаниями. И тем не менее «типичная» Мария, женщина, каких много, — непостижимая загадка, как для автора, так и для читателя.
«Круг замкнулся», вторая часть знаменитой дилогии Джонатана Коу, продолжает историю, начатую в «Клубе Ракалий». Прошло двадцать с лишним лет, на дворе нулевые годы, и бывшие школьники озабочены совсем другими проблемами. Теперь они гораздо лучше одеваются, слушают более сложную музыку, и морщины для них давно актуальнее прыщей, но их беспокойство о том, что творится в мире, и о собственном месте в нем никуда не делось. У них по-прежнему нет ответов на многие вопросы. Но если «Клуб Ракалий» — это роман о невинности, то второй роман дилогии — о чувстве вины, которым многие из нас обзаводятся со временем.
Робин Грант — потерянная душа, когда-то он любил девушку, но она вышла за другого. А Робин стал университетским отшельником, вечным аспирантом. Научная карьера ему не светит, а реальный мир кажется средоточием тоски и уродства. Но у Робина есть отдушина — рассказы, которые он пишет, забавные и мрачные, странные, как он сам. Робин ищет любви, но когда она оказывается перед ним, он проходит мимо — то ли не замечая, то ли отвергая. Собственно, Робин не знает, нужна ли ему любовь, или хватит ее прикосновения? А жизнь, словно стремясь усугубить его сомнения, показывает ему сюрреалистическую изнанку любви, раскрашенную в мрачные и нелепые тона.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.