Неверная - [73]

Коран также предписывает женщине всегда быть доступной для соития с мужем. Отец, не вдаваясь в детали, пояснил:

– Ты всегда должна быть рядом с мужем, в постели и вне ее. Не заставляй его просить, не отказывай ему – не вынуждай его смотреть на сторону. Это тоже как разрешение, которое ты даешь ему заранее. Он не станет злоупотреблять, ведь Осман из хорошей семьи. О принуждении и насилии не может быть и речь, ведь он верующий мусульманин и Осман Махамуд.

Мы поговорили о том, как мусульмане живут на Западе. Дружба с неверными – это «пограничная» зона. Отец говорил, что такие знакомства не поощряются, но поддерживать хорошие, дружеские отношения с ними, не следуя по их пути, не возбраняется.

Еще мы обсудили, как воспитывать детей. Есть только один Бог, нет джиннов, нет святых, нет магии. Просить помощи у духов или джиннов запрещено – это приравнивает других существ к Аллаху. Всегда надо спрашивать себя: «А что бы сделал на моем месте Пророк?» Что-то было строго запрещено, что-то – явно разрешено. Но в «пограничных» зонах, по словам отца, Пророк придерживался свободных взглядов.

– В исламе нет места принуждению. Никто не имеет права наказывать другого за то, что тот не соблюдает свой религиозный долг. Это дозволено только Аллаху.

Наши занятия были похожи на уроки в медресе, но гораздо более разумные. Мы даже обсудили мученичество. Отец сказал, что совершать самоубийство во имя Священной Войны было приемлемо только во времена Пророка – и только потому, что неверные нападали первыми.

Таков был ислам моего отца: вовсе не жестокая религия, а сугубо личная интерпретация слов Пророка, отчасти основанная на собственном понимании того, что хорошо и что плохо. Это было гораздо разумнее и гуманнее того, что я слышала от проповедников. И все же даже эта версия ислама оставляла во мне ощущение несправедливости и не давала ответов на вопросы. Почему только женщина должна спрашивать разрешения у мужа уйти из дома?

Конечно, ислам моего отца был только переосмыслением слов Пророка, а значит, не имел силы. Нельзя интерпретировать волю Аллаха и слова Корана: так сказано – и все. Запрещено выбирать что-то, можно только подчиняться. Фундаменталист мог сказать отцу: «Слов “Только Пророк может призвать к Священной Войне” нет в Коране. Ты добавил их от себя. Это ересь».

* * *

Осман Мусса оплачивал всю подготовку к моей поездке, потому что теперь я принадлежала ему. Таковы правила: ты платишь за свою жену. Я ходила по гостям и прощалась со всеми: с Халвой, Айнаншие, с семьей Фараха Гуре.

Накануне отлета я попрощалась и с папой. Он обнял меня и сказал, что, возможно, мы еще очень долго не увидимся.

– Уезжая, мы, как правило, намереваемся вернуться, – сказал он, – но многое может помешать этому.

Я посмотрела на него скептически: он явно говорил, основываясь на личном опыте.

В день отъезда мама подслушала наш разговор с Хавейей. Сестра предлагала развестись с Османом Муссой, как только я окажусь в Канаде. После развода я смогу поехать в Америку и жить как хочу. Она придумала целую романтическую историю.

Тут мама ворвалась в комнату и назвала нас бесстыдницами. Я была лицемеркой, расстроившей ее отношения с братом, а теперь собиралась запятнать честь отца и всей семьи.

– Если ты хочешь, чтобы я попрощалась с тобой и пожелала счастья, выполни два условия. Первое: обещай оставаться верной женой Османа Муссы, молиться Аллаху и быть благодарной отцу за свою судьбу. И второе: пойди сейчас же к отцу и расскажи обо всем.

Я подумала, что мама права. Я должна сознаться во всем Абеху – может быть, он придумает, что мне делать. Так что я надела на голову платок и снова пошла к отцу.

– Абех, мне нужно кое-что тебе сказать.

Отец встретил меня с распростертыми объятиями:

– О, Айаан! Моя любимая дочурка снова зашла ко мне.

– Я должна признаться тебе кое в чем. Это насчет маминого брата Мухаммеда и его сына Махмуда.

Абех громко сказал:

– Но мы же уже все уладили, правда? С этим все кончено, девочка. Или ты беспокоишься о своем любимом пожилом отце? Дорогая моя, лучше иди готовься к отъезду.

Он говорил еще и еще, а у меня язык застрял в горле. Я подумала, что он наверняка догадался, что я хотела сообщить ему что-то не слишком приятное. Поэтому пошла домой и пересказала маме, как все было. Она велела мне вернуться в Бурубуру и признаться во всем до конца.

– Но я опоздаю на самолет, – сказала я.

– Тогда обещай мне во имя Аллаха, что останешься со своим мужем.

– Нет. Я не могу этого обещать.

Мама развернулась и ушла. Я попрощалась с ее несгибаемой спиной, а потом села в такси и поехала в аэропорт.

Часть II. Свобода

Глава 10. Побег

Ранним утром мы приземлились во Франкфуртском аэропорту. Его масштабы потрясли меня. Я недоумевала: там, откуда я родом, аэропорты были средоточием хаоса, их постоянно расширяли, они вечно стояли недостроенными. А тут все вокруг было из стекла и бетона, завершенное до последней черточки. Казалось, люди совершенно точно знали, куда они направляются. Женщина возраста моей матери или даже бабушки энергично и целеустремленно толкала перед собой тележку, заполненную чемоданами под цвет ее элегантной сумочки.