Неверная - [125]

После этого мы отправились в Андовер, штат Массачусетс. Там мы вновь остановились в каком-то мрачном отеле на перекрестке скоростных шоссе в промышленном районе. Вокруг не было ни души. Стоял ужасный холод. Охрана была полна решимости обеспечить мне полную анонимность в этом американском захолустье, где не было ни одного голландца, который мог бы меня узнать. Тут мы провели несколько недель.

Все, что я хотела, – это иметь возможность следить за голландскими новостями. Я хотела знать, что происходит с семьей Тео, с его сыном, что слышно из парламента и чем завершилась осада здания в Гааге. Однако в Америке не транслировались новости из Нидерландов, а телефон из моего номера охрана убрала. Хотя они и обращались со мной почтительно, но относились ко мне как к маленькому ребенку, который не понимает, какой угрозе подвергается. Между мной и Коосом, представителем программы защиты свидетелей, произошел спор. Я хотела позвонить по телефону, услышать голоса друзей. Но он ответил, что несет ответственность за мою безопасность и все принимаемые им меры направлены исключительно на защиту моей жизни. Мне также было запрещено выходить в Интернет; охрана заявила, что таким образом могут определить мое местонахождение. Я была уверена в том, что, если бы я ограничилась исключительно новостными сайтами, никто бы не смог меня выследить, однако у охраны, по всей видимости, был строгий приказ: никакого доступа к Интернету.

К счастью, мой охранник Пит был из DKDB, а не из программы защиты свидетелей; прослужив в полиции более двадцати лет, он прекрасно знал, что угрожает жизни, а что – нет. Он настоял на том, чтобы кто-нибудь отправился в Бостонскую библиотеку и проверил, могу ли я выйти в Интернет, воспользовавшись одним из их компьютеров. «Мы несем ответственность за ее безопасность, – сказал он, – однако вряд ли кто-нибудь выиграет, если у нее случится нервный срыв».

Пока Коос ездил в Бостон, Пит дал мне собственный телефон и попросил внимательно следить за своими словами. Пока я разговаривала с Йоганной, Айрис и моей подругой Геске, он отошел в другой конец комнаты. Мы осторожно обсудили возможность вывезти меня куда-нибудь хотя бы на некоторое время. Они рассказали мне о том, что происходило в Голландии: осада гаагского здания прошла успешно, в разных уголках страны было арестовано семь человек, подозреваемых в причастности к некой террористической группе.

Вернувшись, Коос завил: «Ничего не получится, в Бостоне полным-полно голландцев и других европейцев. Мы не можем гарантировать безопасность в такой ситуации. Поездка туда исключена».

На следующий день охрана решила отвезти меня в торговый центр, чтобы купить мне очки с простыми стеклами. Американцы – очень любопытные люди, они задают огромное количество вопросов, даже если вы зашли в магазин за какой-нибудь мелочью. Охранники предупредили меня: «Просто скажите им, что вас зовут Джилл Стил и вы родом из Южной Африки».

А теперь представьте себе картину – в магазин захожу я, чернокожая женщина в бейсбольной кепке, окруженная высокими белыми мужчинами, прошу продать мне обычные очки без диоптрий и при этом рассказываю какую-то немыслимую историю о Южной Африке. В результате я чувствовала на себе удивленные и изучающие взгляды всех без исключения посетителей торгового центра.

На следующий день пришелся мой тридцать пятый день рождения. Я планировала организовать по этому поводу вечеринку для своих друзей в Голландии. Однако обстоятельства изменились настолько, что лишь нескольким ближайшим друзьям удалось встретиться в мое отсутствие и обсудить мою дальнейшую судьбу. Мне же было абсолютно нечего делать. У меня при себе был ноутбук, но я не могла писать. У меня были книги, но мой мозг просто отказывался воспринимать информацию.

Пит видел, что со мной не все в порядке. Однажды он сказал: «Если следовать их логике, вас нужно просто запереть в каком-нибудь бункере времен Второй мировой на берегу моря и передавать вам еду через решетку». Помню, я ответила: «Это было бы намного лучше, чем то положение, в котором я нахожусь сейчас. Я была бы на пляже и имела возможность пригласить друзей на чашечку чая».

Единственный выход из всего этого кошмара Пит видел в физических упражнениях. Физическая усталость является единственным лекарством от бессонницы, страха и тревог. Он возил меня в огромный спортивный центр и заставлял заниматься на тренажерах. В конце концов он оказался прав: тренировки действительно мне помогли.

Тем временем в Голландии общественность начала интересоваться, куда я пропала. С момента гибели Тео я фактически исчезла с лица земли. Моим друзьям было сказано, что я хочу побыть одна, но они не поверили этим словам; зная меня, они были уверены, что я выбрала бы находиться в их обществе, в крайнем случае, я хотя бы говорила с ними по телефону. При отсутствии какой бы то ни было достоверной информации начали распространяться различные слухи и теории. Некоторые даже утверждали, что меня тоже убили, но власти замалчивают мою смерть.

На десятый день моего пребывания в Соединенных Штатах охрана разрешила Нили Крус позвонить мне. Она вместе с Йозиасом ван Аартсеном пыталась договориться о встрече со мной, однако охрана ответила, что пока что это невозможно. Я поняла, что ни она, ни Йозиас не имеют ни малейшего представления о том, как далеко от Голландии я нахожусь.