Невеликий комбинатор - [53]

Во-первых, легендарный киллер по кличке Теплый, вместо того чтобы мочить прокурора, исчез в «хрущобах» большого города. Во-вторых, сам прокурор в результате был жив и — сука неприятная! — отменно здоров. И, наконец, в-третьих, вагон с отборными тунгусскими метеоритами продолжал стоять на запасном пути. В смысле — под арестом. Короче говоря, бизнес рухнул. А бабки плакали крупными зелеными слезами. Руководители Ассоциации в смятении устроили рабочее совещание, надеясь скоростным мозговым штурмом одолеть безысходность…

На исходе суток, проведенных в вышеуказанном состоянии, директор озвучил неутешительный вывод:

— У нас большие проблемы.

Заместитель выполз из своего пошатнувшегося внутреннего мира и согласился:

— Угу! Кинули нас, как лохов.

И они снова нырнули в никотиновый смог и атмосферу отчаяния. Там по-прежнему было страшно. Директор поежился:

— Если мы зекам на Колыму денег не зашлем, они нас порвут!

— А если прокурор жив — он нас посадит! — развил мысль зам, мелко подрагивая.

— Вот там нас зеки и порвут!

Они дружно закурили по двести пятой за последние сутки сигарете. В атмосферу кабинета вползла очередная порция дыма, смешанного со смятением. Несмотря на плодотворное обсуждение, ситуация никак не желала разрешаться. Обстоятельства упрямо складывались во всенародно известную фигуру, олицетворяющую полный облом.

— Может, повеситься? — устало предложил директор.

— Может, не надо? — неуверенно отказался трусоватый заместитель.

Отчаяние достигло апогея, буквально расплющив руководителей Паранормальной Ассоциации. И тут ожил телефон. Пронзительная трель полоснула по истонченным нервам, оставляя кровоточащие рубцы поперек сердечных мышц. Несчастные бизнесмены вжались в кресла, напрасно пытаясь игнорировать звонок. Трель перешла в визгливый диапазон. Телефон, мелко вибрируя, пополз по столу. Сначала в сторону заместителя. Потом, осознав ошибку, развернулся и, продолжая издавать требовательный ультразвуковой сигнал, направился к директору. Отказать во взаимности наглому аппарату было выше человеческих сил. Хозяин прокуренного кабинета дрогнул и сдался. Он медленно поднялся из кресла. Его заместитель взглянул на босса так, словно сейчас из серебристой пластмассовой коробки должен был вылезти вирус СПИДа и прямо через ухо проникнуть в мозг. В последний момент директор передумал брать трубку, нажав на кнопку громкой связи. Зам с затаенным разочарованием вздохнул. Впрочем, вместо виртуальной бациллы из телефона послышался вполне реальный голос. Тихий и бесцветный. Каким и должны разговаривать с жертвами классические киллеры.

— Это Теплый, — сказали в трубке. — Узнали?

Заместитель, опережая шефа, подобострастно проскулил, наплевав на субординацию:

— Да-а… Рады вас слышать…

Такого предательства директор не ожидал. Он содрогнулся и внезапно озверел, как загнанный в угол кролик. Из хищно распахнутой директорской пасти полетели брызги слюны и жалобные, но агрессивные выкрики:

— Ты-ы!!! Ты ничего ему не сделал! Денег нет! Метеоритов нет! Ты-ы! Я-я! Я все Моченому расскажу!

Угрозы беспорядочной стаей помчались к адресату. Однако собеседник грозного директора Ассоциации Паранормальной Астрофизиологии пугаться не стал. Он сидел в роскошном кремлевском кабинете и усмехался. Сотрясать воздух он умел намного лучше, а дилетантов не уважал. Тем более что у него имелось занятие поважнее, чем пустые разговоры. Карл Ильич Теплов навязывал видным политическим деятелям кандидатуру будущего Генерального прокурора. Бывший валютный спекулянт Петров и лидер ведущей политической фракции Андрей Адольфович Худяков робко соглашались. Значит, скоро предстояло действовать. Но перед этим следовало разрешить ситуацию с трусоватым визгливым барыгой. Карл Ильич перестал улыбаться и поднес трубку к губам.

— Рот закрой, фраер! — резко приказал он, — Слушай меня. Ничего не записывай. Если рядом лежит бумага — спрячь сразу! Ручки, карандаши — выкинь. Даже пальцем по столу не води. Понял?!

Директор заткнулся мгновенно, невольно подчиняясь завораживающему хрипловатому голосу. Странноватое табу на конспектирование сбило его с боевого настроя, погрузив в апатичную зависимость от железной воли собеседника.

— Ну да… — пролепетал он, опускаясь обратно в кресло.

Карл Ильич почувствовал ослабление жизненной позиции на другом конце провода и сурово надул щеки:

— Значит, так. Про прокурора забудь. Он — мой… Сам решу, когда валить. Тебе не он нужен, а капуста. Так?!

— Ну да… — торопливо подсказал сообразительный заместитель.

— …да! — послушно озвучил директор.

— Поедешь в Шапки. Сегодня. Первый дом от станции. Скажешь, за капустой. Половина тебе, половина — сам понимаешь кому. Там люди серьезные. Пустых разговоров не любят…

Гипнотизирующий голос лился из динамика непрерывной мутной струйкой, топя нестойкое самообладание барыг от уфологии. Директор забыл закрыть рот и кивал, чуть слышно лязгая челюстью. Зам заискивающе поскуливал. В кабинете морок непонятной жути достиг предельной концентрации. Важность поездки в неведомые Шапки стала неоспоримой. Потом короткие гудки отбоя гвоздями вколотили решение в потрясенные мозги бизнесменов. Заместитель перестал подвывать и вернулся на отведенное подчиненному место при шефе, пристроившись чуть сзади, с языком в состоянии подхалимской готовности. Заглаживая вину за почти совершенное предательство, он смело, но тихо прошептал: