Неведомые земли. Том 4 - [83]

…В бусурманской же Индии, в великом Бидаре, смотрел я на великую ночь: на Великий день плеяды и Орион вошли в зорю, а Большая Медведица головою стояла на восток… [Следует описание индийских обычаев и климата.]

…А Русскую землю бог да сохранит! Боже сохрани! Боже сохрани! На этом свете нет страны подобной ей… Но да устроится Русская земля… О боже, боже, боже, боже, боже.

Господи боже мой, на тебя уповаю, спаси меня, господи. Пути не знаю. И куда я пойду из Индостана: на Ормуз пойти… Везде происходит мятеж. Князей везде прогнали… А на Мекку пойти, значит обратиться в бусурманскую веру; …Жить же в Индостане— значит израсходовать все, что имеешь, так как у них все дорого…

...В пятый же Великий день надумал я пойти на Русь. Из города Бидара вышел за месяц до бусурманского улубайрама, по вере Мухаммеда, пророка божия. А Великого дня христианского — Христова воскресения — не знаю, а говел с бусурманами в их заговенье и разговелся с ними. Великий день встретил в Кульбарге, от Бидара 20 ковов… А от Кульбарга пошел до Кулура; а в Кулуре родится сердолик… И пробыл я здесь пять месяцев и пошел отсюда в Коилконду, а тут весьма большой базар. А оттуда пошел к Гульбарге, а от Гульбарги пошел к шаху Алаеддину, а от шейха Алаеддина пошел к Камендрии, а от Камендрии к Кынарясу, а от Кынаряса к Сури, а от Сури пошел к Дабулу — пристани великого Индийского моря… И тут я окаянный рабшце бога вышнего, творца неба и земли, Афанасий, поразмыслил о христианской вере, о крещении Христове, об устроенных святыми отцами заговеньях и о заповедях апостольских и устремился умом пойти на Русь. И, сев в тавуи сговорившись о корабельной плате, дал до Ормуза со своей головы 2 золотых.

А сел же я в Дабуле на корабль за 3 месяца до Великого дня, бусурманского заговенья. И плыл я в таве по морю месяц и не видел ничего, только на другой месяц увидел Ефиопские горы.

…А оттуда плыл 12 дней до Маската и в Маскате же встретил шестой Великий день. И плыл до Ормуза 9 дней и в Ормузе был 20 дней. Из Ормуза пошел к Лару и в Лару был 3 дня. Из Лара пошел к Ширазу, 12 дней, а в Ширазе был 7 дней. А из Шираза пошел в Аберкух, 15 дней, а в Аберкухе был 10 дней. А из Аберкуха пошел к Йезду, 9 дней, а в Йезде был 8 дней. А из Йезды пошел в Испагани, 5 дней, а в Испагани был 6 дней. А из Испагани пошел к Кашану, а в Кашане был 5 дней. А из Кашана пошел в Куму, а из Кумы пошел в Саву. А из Савы пошел в Султаншо. А из Султанин пошел до Тавриза. А из Тавриза пошел в орду к Хасан-беку, в орде пробыл 10 дней, так как пути никуда не было [из-за военных смут]… А я из орды пошел в Арзинджану, а из Арзинджаиа пошел в Трапезунд.

И пришел в Трапезунд на Покров святой богородицы и приснодевы Марии[692], и пробыл в Трапезунде 5 дней. И, придя на корабль, сговорился о плате — дать со своей головы золотой до Кафы; а золотой я взял на пошлину, а отдать его в Кафе… [Следует описание бурного и тяжелого плавания по Черному морю.]

…И море было проплыл, да занесло нас к Балаклаве, а оттуда к Гурзуфу, и стояли здесь 5 дней.

Божиего милостью, приплыл в Кафу, за 9 дней до Филиппова заговенья. Боже, творец! Прошел я, милостию божией, три моря… [Следует арабская молитва, и рукопись обрывается.][693]

* * *

В том же году (1475) нашел я рукопись Афанасия, тверского купца, который пробыл четыре года в Индии, а ходил туда, как сказывают, с Василием Папиным[694]. Я же допытываясь спросил, когда Василий ходил с кречетами послом от великого князя, и сказали мне, что за год до Казанского похода пришел он из Орды. Когда князь Юрий под Казанью был[695], тогда его под Казанью застрелили. Но не нашел я того в записях, в каком году он [Никитин] пошел или в каком году прибыл из Индии, а сказывают, что, не дойдя до Смоленска, умер. А рукопись своей рукой написал, ибо тетради его руки принесли купцы Василию Мамырову, дьяку великого князя в Москву[696].

>_____________________

Выше уже отмечалось (см. гл. 161), что во все времена купцы не проявляли особой склонности к описанию своих путешествий и приключений в чужих странах. Сотни тысяч купцов с древнейших времен предпринимали дальние странствия в чужеземные края и переживали при этом самые удивительные приключения. Но число тех, кто позже записал все, что увидел и узнал, можно пересчитать по пальцам.

Как правильно заметил однажды Страбон, в более ранние эпохи это зачастую объяснялось тем, что купцы были людьми невежественными и неспособными дать описание посещенных ими мест[697].

Даже самые выдающиеся купцы средневековья, сведения о путешествиях которых дошли до наших дней, были большей частью либо неграмотными, например Отер и Вульфстан (см. т. II, гл. 93, 94), либо не испытывали желания оставить потомкам описание своих приключений. Поэтому воспоминания странствовавших купцов были записаны другими людьми и дошли до нас либо благодаря приказу какого-нибудь могущественного государя (как в случае с Ибн-Баттутой, см. т. III, гл. 139, 148). либо в результате наложенного папой покаяния (Конти, см. гл. 161). А Марко Поло создал свою знаменитую книгу, томясь от скуки в генуэзской тюрьме.