Неведомые земли. Том 4 - [81]
Самый северо-восточный остров, который ныне называется Сал, именуется так уже в грамоте от 19 сентября 1462 г. В более старых документах, от 3 декабря 1460 г., он назывался иначе, а именно Лана, Вскоре по неизвестным причинам он был переименован.
Мы находим, правда, еще название Лана в несколько преобразованной форме Лоно в странной дарственной грамоте от 19 февраля 1462 г., которую король Аффонсу пожаловал дворянину Вогаду. Очень возможно, что Лана и Лоно одно и тоже название, которое в менее отчетливых рукописях было прочитано неправильно.
Удивительно, что наряду с Лана (Лоно) в той же грамоте об острове Капрарии говорится как о «недавно найденном», и он тоже пожалован Вогаду. Еще Фрейташ[678] обратил внимание на совпадение этого названия с Капрарией, упоминавшейся Плинием, которую отождествляют с Фуэртевентурой (см. т. III, гл. 138 и 143)[679].
Однако на старинных морских картах XIV и XV вв. «фантастический странствующий остров», именовавшийся Козьим (Капрария, Кабрас и т. д.), помещался почти всегда рядом с другим блуждающим островом — Лоно, Лово или Лобо. Это название первоначально возникло в Канарской группе, а затем по воле составителей морских карт начало различными маршрутами странствовать по океану (см. т. III, гл. 147). Подаренный королем Аффонсу в 1462 г. остров «Лоно», несомненно, тождествен «Лобо» или «Лово» морских карт, что при данных обстоятельствах можно считать твердо установленным[680].
Какой именно остров король Аффонсу намеревался подарить дворянину Вогаду, не ясно. Оба острова — как Капрария, так и Лобо, или Лово, — в действительности относились к Канарской группе. Хотя Испания считала Канарские острова своим владением, Португалия отнюдь не отказалась от притязаний на этот архипелаг. Ведь еще в 1424 г. португальцы под командой Фернана ди Каштру отправились в военную экспедицию для захвата Канарских островов[681]. Да и папа Евгений IV санкционировал захват этих островов своей буллой от 31 июля 1436 г.[682] Принц Генрих 3 февраля 1446 г. получил от короля Аффонсу поручение отправиться на Канарские острова[683] и 9 марта 1448 г. даже назначил рыцаря Масиоти правителем острова Лансароте[684]. Португалия отказалась от своих притязаний на Канарскую группу только по Толедскому договору от 6 марта 1480 г.[685] Отсюда можно было бы сделать вывод, что король Аффонсу собирался в 1462 г. подарить дворянину Вогаду два острова из Канарского архипелага.
Однако такое толкование неприемлемо, так как в грамоте 1462 г. подаренные острова Лоно и Капрария определенно названы «недавно найденными» («movamente achadas duas ilhas»). Это недвусмысленное сообщение нельзя игнорировать. Дело в том, что, помимо Флориша и Корву, которым, впрочем, сразу же дали эти названия, за десятилетие до 1462 г. были открыты только острова Зеленого Мыса, если не считать других совсем незначительных объектов. Правда, названия Лово и Капрария помещались на морских картах значительно севернее архипелага Зеленого Мыса, как правило, прямо на запад от Португалии (см. рис. 6). И тем не менее думается, что король Аффонсу, да, пожалуй, и сам исследователь Ноли, предполагал, что неуловимые до того времени странствующие острова принадлежат к архипелагу Зеленого Мыса. Это подтверждается двумя доказательствами.
Во-первых, король Аффонсу ссылается на то, что острова расположены «в тех частях океана, обладание коими Нам разрешил Наш святой отец». Между тем в упомянутой выше булле от 1454 г. (1455 г.), на которую в данном случае, несомненно, ссылается португальский король, говорится только о водах, омывающих западное побережье Африки. Раздел островов в открытом океане предусматривался только буллой от 1493 г. и в португало-испанском договоре, заключенном в Тордесильясе (7 июня 1494 г.). Отсюда вытекает, что вновь обнаруженные острова «Лоно и Капрария» также находились близ западного побережья Африки. Но здесь за многие годы не было найдено никаких сравнительно крупных островов, кроме группы Зеленого Мыса.
Во-вторых, бросается в глаза поразительное сходство названий Лоно и Лана. По всей вероятности, название Лана было неправильно прочитано, как Лоно. Но наименование пожалованного Вогаду острова Лоно рассматривалось только как неточная переделка старого названия кочующего острова Лово. Однако если действительно Лана идентична Салу, а это доказано документами, то не напрашивается ли отсюда мысль, что самый близкий к Салу и находящийся к западу от него остров Сан-Николау принимался сначала за Капрарию? Другого толкования странной грамоты от 19 февраля 1462 г. автор найти не мог.
Если это предположение правильно, хотя оно высказывается лишь с большой осторожностью, faute de mieux [за недостатком лучшего], то португальский король должен был вскоре понять, что отождествление упомянутых островов архипелага Зеленого Мыса с Лово и Капрарией старинных морских карт несостоятельно. Вот почему через семь месяцев в грамоте от 19 сентября 1462 г. появляются современные названия обоих островов — Сал и Сан-Николау. Позднее нигде уж не говорится ни одного слова ни о Капрарии или Лово, ни о дворянине Вогаду. А поскольку острова Сал и Сан-Николау вскоре подарили инфанту Фернану, то, разумеется, возникают сомнения, были ли они действительно незадолго до этого пожалованы Вогаду.
