Неведомые земли. Том 4 - [40]

Самой разумной представляется гипотеза Якоба: «Видимо, он [Ласкарис] был купцом, поскольку его больше всего интересовали вопросы денежного обращения, причем его манила на север ганзейская торговля»[324].

Автору этих строк хотелось бы высказать ни к чему не обязывающее предположение, что Ласкарис, видимо, занимался торговлей мехами и поэтому отправился в Исландию, поскольку там и в XV в. можно было рассчитывать на приобретение вожделенных шкур белых гренландских медведей. Однако это лишь мимолетная, ничем не обоснованная догадка. В принципе причина странствий Ласкариса не имеет существенного значения.

Время путешествия из описания тоже установить нельзя. Поскольку и о годах жизни Ласкариса Кананоса ничего неизвестно, то у нас нет никакой отправной точки. Крумбахер доказал, что путешествие Ласкариса, несомненно, состоялось после 1397 г. и закончилось до 1448 г.[325] Буш довольно хорошо обосновал предположение, что правильнее будет датировать его 1435–1438 гг.[326] Нам это время также представляется наиболее вероятным[327].

Глава 169. Эфиопское посольство у папы (1441 г.)

В этом же году прибыли во Флоренцию послы короля Константина Эфиопского, которых доставил Ангел Мауроцен с острова Родоса. Когда Ангел сам стал готовить их к обратному путешествию, папа повелел, чтобы им не было причинено никакой несправедливости…

Дабы осуществить объединение эфиопской церкви с римской, аббат Никодим, заботившийся о пребывающих в Иерусалиме эфиопах, также отправил от имени правителя эфиопов посла, который в открытом собрании 2 сентября сего года во Флоренции держал следующую речь… [Приводится текст речи.][328]

* * *

Нашим возлюбленным сыновьям, аббату Андрею из Сайт-Антонио в Египте и дьякону Петру, как послам великого князя Константина, императора Эфиопии и так называемого священника Иоанна, которые, чтобы подтвердить свое почтение к Нам, лично отправились в высокий город [Рим] для вящего укрепления церкви, дали Мы отпущение грехов, с тем чтобы как названного императора, так и подвластных ему царей, князей и бесчисленные народы легче побудить и склонить к унии с западной церковью, которую они прибыли к нам изучать…[329]

* * *

[Послов] спросили об их повелителе, который как у нас, так и в Сирии и Египте называется священником Иоанном. Они объяснили, что он недоволен этим приписываемым ему бессмысленным именем. Его настоящее имя Цара Иаков, ибо, как они объяснили, царь считается потомком пророка Иакова. Однако носит он также в соответствии с его достоинствами прозвище Константин, поскольку по могуществу и добродетели подобен Константину Флавию, который перенес в Византию столицу Римской империи[330].

* * *

Восточные эфиопы, полные глубокого благочестия, доставили эти указы на свою родину вместе с соответствующими решениями старейших вселенских соборов и тщательно изучили их, хотя ранее они прекратили обычную торговлю с латинянами вследствие огромного расстояния и того обстоятельства, что магометане преградили путь. Когда, однако, португальцы после пересечения Индийского океана, не без Божьего благословения, достигли Эфиопии, соглашения, заключенные в давние времена, были возобновлены[331].

>_____________________

После того как в 1267 г. была сделана первая попытка установить связь с Эфиопией при помощи нищенствующих монахов-миссионеров и этим положить начало объединению коптской церкви с католической (см. т. III, гл. 125). папы время от времени возобновляли подобные демарши. По началу, однако, насколько это можно установить, их старания не встречали взаимности. Как уже отмечалось, миссионерское путешествие в этих целях было предпринято в 1289 г., затем, вероятно, в 1316 и. несомненно, в 1329 гг. (см. т. III. гл. 125). В 1329 г. папа Иоанн XXII вступил с негусом в переписку, продолжавшуюся долгое время[332]. В тот период в Донголу был даже назначен епископ[333], о чем уже говорилось в гл. 125 (см. т. III).

В XIV в. начала распространяться легенда, подхваченная «Книгой познания» (см. т. III, гл. 144), будто именно Эфиопия является государством «царя-священника Иоанна», которое, несмотря на поиски Карпини, Рубрука. Поло и других, нигде в Азии обнаружить не удалось. Как уже подробно говорилось в гл. 115 (см. т. II), в течение XII и XIII вв., когда речь шла о государстве «царя-священника Иоанна», его искали только в Азии.

В XIV в. все сильнее начало распространяться убеждение, которого еще не было в конце XIII в., во времена Марко Поло, будто Эфиопия и есть «индийское» царство «священника Иоанна». Из этой еще почти не известной и определенно христианской страны, как и 200–300 лет назад, стали ждать чудодейственной помощи в борьбе против мусульман. И земные владыки, исповедовавшие христианское учение, и папа надеялись на грандиозные последствия тесного союза с христианским негусом Эфиопии. Хотя из-за препятствий, чинившихся мусульманскими властителями Египта, христианам лишь с трудом удавалось попасть в Эфиопию, все же попытки установить политические и церковные связи с правителями Эфиопии не прекращались в течение 200 лет.

Понятно, что египетские султаны, косо смотревшие на эти попытки христиан, активно стремились нарушить связи европейских стран с Эфиопией и около 1300 г. надолго запретили путешествия христиан по Египту