Неведомые земли. Том 4 - [163]
«В 1486 г. Бартоломеу Диаш открыл мыс Доброй Надежды».
Так сообщалось с давних пор, и так постоянно учили в школах. И тем не менее этот ставший знаменитым год, несомненно, указывался, ошибочно! Его взяли из приведенных выше работ Галвану и Барруша, которые, как уже неоднократно подчеркивалось, слишком часто допускали ошибки в датах. Строго говоря, даже из сообщения Барруша можно усмотреть, что о» приурочивал открытие мыса к 1487 г., но и эта дата неверна.
Вопреки старым датам, теперь не подлежит сомнению, что Диаш в 1487 г. только вышел в свое плавание, а мыс Доброй Надежды он увидел впервые в 1488 г. Еще в 1876 г. французский исследователь Кодин высказал предположение, что Диаш мог выйти в плавание только а августе 1487 г. и вернуться из него в декабре 1488 г.[1403] Упоминавшееся выше тщательное исследование Равенстейна не оставляет ни малейшего сомнения на этот счет[1404]. Только опираясь на эти даты, мы придем к выяснению подлинного хода событий.
Выше уже отмечалось (см. гл. 195), что корабли Диогу Кана могли вернуться из плавания только примерно в октябре 1486 г. Лишь после этого возвращения король мог попытаться разрешить индийскую проблему, организовав одновременную разведку с востока и с запада Африки. Поскольку Ковильян отправился на восток в мае 1487 г. (см. гл. 197), можно предположить, что и плавание Диаша к Западной Африке началось примерно в то же время. Как сообщает Барруш, Диаш вышел в море в августе, следовательно речь может идти только об августе 1487 г., а не 1486 г. Стало быть, Диаш вернулся из своего плавания, продолжавшегося 16½ месяцев, в конце 1488 г. Только эту датировку можно с уверенностью признать правильной, что подтверждается приведенными выше рукописными заметками. Они были сделаны непосредственно двумя современниками этого события, независимо друг от друга и, несомненно, гораздо надежнее, чем сообщения Галвану и Барруша, как правило, ошибающихся в датах.
Равенстейн отмечает, что король Жуан II 10 октября 1486 г. передал Диашу руководство экспедицией на корабле «Сан-Криштован» («с учетом услуг, которых Мы от него ожидаем») и одновременно установил для него годовое жалованье в размере 6 тыс. рейсов[1405]. Отсюда следует, что выход в море должен был состояться в конце июля — начале августа 1487 г., а возвращение — 2 декабря 1488 г. Мнение Равенстейна восторжествовало. Камаль тоже считает, что выход в море состоялся «примерно в августе 1487 г.»[1406] Плишке, отличный знаток эпохи великих открытий, присоединился к этому мнению[1407], которое твердо поддерживает и автор.
Диаш во время плавания воздвиг три столба с гербом португальского короля. До наших дней сохранились только жалкие обломки одного надрана. В 1786 г. Хоум Пофен нашел его еще совсем целым на мысе Дельфин, у бухты Спенсер, на побережье Юго-Западной Африки, под 25°50' ю. ш. К сожалению, в высшей степени важную надпись на этом падране совсем нельзя было разобрать[1408]. Когда в 1823 г. капитал Видаль снова нашел столб, он уже развалился, В 1856 г. капитан Керрью привез три его обломка в Кейптаун. Один из них остался в местном музее, а другие в 1885 г. были перевезены в Лиссабон. Два надрана Диаша, поставленные на мысе Падроне и на мысе Доброй Надежды, исчезли без следа.
Потерян или до сих пор не обнаружен, к сожалению, и оригинал отчета Диаша о его плавании. Поэтому мы вынуждены ссылаться на Барруша, в рассказе которого, помимо неверных дат, есть и другие существенные неточности и пробелы. Хотя Барруш не приводит никаких других дат, кроме ошибочных годов отъезда и возвращения, отрадно все же, что можно в общих чертах восстановить ход плавания. Ведь замечание Барруша, что названия различным местностям давались по святым, позволяет сделать ряд важных выводов[1409].
Если мы сопоставим даты открытий, предложенные Кодином, Равенстейном и Ла-Ронсьером, то, с небольшими оговорками, получим вероятные дни открытий (см. таблицу).
Шторм, из-за которого корабли отклонились от курса (о чем пишет Барруш), разразился, несомненно, в январе 1488 г., то есть, как отметил еще Руге, до достижения бухты Святой Елены (32°51' ю. ш.)[1410]. Ведь само название этой бухты позволяет заключить, что она была найдена в день соответствующей святой, то есть в августе, уже на обратном пути. Шторм гнал мореходов далеко на юг, за южную оконечность Африки, так что они при попытке достичь земли на востоке долго, к своему удивлению и радости, не могли обнаружить суши. Когда же португальцы попытались достичь берега, повернув на север, они нашли в районе залива Моссел-Бей южную «оконечность» Африки, простирающуюся на 700 км в восточном направлении. Мыс Доброй Надежды, открытие которого сделало имя Диаша бессмертным, моряки, стало быть, сначала обогнули, даже не заметив этого. Только полгода спустя, на обратном пути, они нашли мыс.
