Неведомые земли. Том 4 - [11]
Описание этой трагедии сохранил для нас кастильский кормчий Хуан де Аморес, который как раз в то время был взят в плен (с чего и началась трагедия). Он собрал со всей тщательностью сведения о ветрах, которые при первом шторме принесли их из Бристоля, в Англии, к новому острову, и числе дней, которые им потребовались, чтобы найти остров. Из этого он вывел разумное заключение, преимущественно относительно положения, которое должен был занимать остров и хранил свою тайну до тех пор, покуда не был выкуплен и не вернулся на корабле из Берберии в Кастилию и Андалузию, находившиеся тогда в состоянии войны с Португалией. При этом он был взят в плен португальским кораблем. Капитаном последнего был Жуан Гонсалвиш Зарку, который высадил его на берег в нашем королевстве Алгарви[55].
Этот кормчий снискал благосклонность капитана, которому он сообщил все, что знал о новом острове и о том, как его можно открыть и засолить. Тот капитан выслушал его, сошел затем сразу вместе с кормчим на землю и привел его к нашему инфанту Энрики. Последний отправил их из Алгарви в Лиссабон к своему отцу Жуану I. Сам инфант тоже отправился туда и добился у своего отца, чтобы он дал Жуану Гопсалвишу Зарку корабль и повелел вместе с тем кормчим отыскать остров. И они действительно отплыли из Алгарви в начале 1419 г. и открыли остров Порту-Санту, который уже был найден прежде и находился под властью его первого владельца Бартоломеу Периштреллу[56].
Жуан Гонсалвиш остановился с враждебными намерениями против кастильцев у мыса Сан-Висенти на маленьком судне (barcha), не имея, однако, возможности захватить добычу и не зная, куда он для этого должен направиться. Один кастилец, находившийся у него на службе, предложил провести его к острову Порту-Санту, если он хочет получить хорошую добычу. «Господин мой, — обратился он к Гонсалвишу, — отправимся на остров, который я вам покажу, и где завоеватели Канарских островов заготовляют мясо и воду. Отнимем у них их корабли, если они сошли на землю, и возьмем их на суше в плен!»
Это предложение привело к большим спорам среди моряков, однако они пустились в плавание. Когда Гонсалвиш со своими спутниками прибыл на остров, кастильцы уже три дня как покинули его, однако пришельцы нашли еще следы костра, брошенные козьи внутренности и несколько туш. Португальцы запаслись мясом, взяли воды и дров, задержались на несколько дней и нашли эту землю очень хорошей. По возвращении Гонсалвиш доложил обо всем инфанту, который остановился в Сагрише, и просил его разрешения заселить тот остров. Инфант, обрадованный этими известиями, написал своему царственному отцу, который находился в Сантарене, и получил от него остров вместе с разрешением его заселить[57].
Остров Мадейра получил свое название, которое означает «лес», потому что при его открытии доверенным лицом названного повелителя [принца Генриха] на нем не было и фута земли, не покрытого большими деревьями. Когда позднее захотели заселить это место, то нужно было прежде всего развести там огонь, и долгое время этот огонь яростно бушевал на острове. И таким сильным был этот первый пожар, что Жуан Гонсалвиш, который, как мне рассказывали, находился тогда на острове, вынужден был бежать пред его яростью со всеми мужчинами, женщинами и детьми и искать спасения в море, где они, чтобы избежать гибели, провели стоя по горло в воде без пищи и питья более двух дней и двух ночей. Так уничтожили они большую часть этого леса, и земля стала пригодной для обработки[58].
Были найдены пустынные, необитаемые острова, такие, как остров Бразил, который, говорят, расположен к западу от Лиссабона и необитаем, а-также Лесной остров (Мадейра), что лежит на той же широте дальше влево; его недавно начали заселять какие-то португальцы[59].
В гл. 145 (см. т. III) подробно рассматривался вопрос о том, почему можно считать доказанным, что примерно к 1350 г. европейцы уже имели сведения о всей Мадейрской группе, хотя у нас нет литературных источников, свидетельствующих об их открытии в тот период. Итальянские названия двух главных островов — Мадейра (лес, по-итальянски — Legname) и Порту-Санту (Porto-Santo) — были уже известны как по испанской «Книге познания», так и по различным картам мира, составленным в 1350–1400 гг. Итак, знакомство моряков того времени с Мадейрской группой не подлежит сомнению, да и нельзя себе представить, чтобы можно было неоднократно плавать к Канарским островам, известным всем без исключения, начиная с 1341 г., и не прийти в соприкосновение с архипелагом Мадейры.
Несмотря на это, некоторые португальские хронисты утверждают, что Мадейрская группа была якобы впервые открыта только в 1418–1419 гг. Распространению этого представления особенно способствовали сообщения Барруша, считавшиеся основополагающими (см. выше). Между тем Барруш вполне серьезно сообщает, что португальцы в 1418 г. в знак благодарности якобы дали острову, который укрыл их от шторма, название Порту-Санту, хотя это название к тому времени было в ходу уже почти 75 лет. Отсюда следует, что Баррушу нельзя полностью доверять.
