Неведомые земли. Том 1 - [54]
Ранние связи Пиренейского полуострова с древнейшими источниками олова — Бретанью, Лимузеном, Корнуэллом и Ирландией, с которой также в очень отдаленные времена поддерживались «оживленные торговые сношения»,[24] пока там еще были месторождения этого металла, подтверждены разносторонними доказательствами. Тем более непонятно, как Герман мог писать, будто Тартес не имел ничего общего с Оловянными островами и что «мы ничего [122] не знаем о том, добывалось ли когда-либо олово в Бретани».[25] В такое заблуждение Герман мог впасть исключительно из-за своего ошибочного предположения, будто Тартес находился вовсе не в Испании, а в Тунисе, где нет ни олова, ни меди. Это утверждение полностью опровергается хотя бы тем, что все знатоки древней истории Испании единодушно признают существование ее весьма ранних торговых связей с Британскими островами, подтверждаемое многочисленными археологическими находками. Доказано также, что обработка металлов началась на Британских островах еще в первой половине III тысячелетия до н.э.[26]
Раньше ошибочно предполагали, будто вся античная культура Средиземноморья развилась под влиянием Востока. Так, Али, например, писал еще в 1927 г.:
«Греческий полуостров всегда тяготел к Востоку… Только один раз ионийцы преодолели влияние Востока и осмелились сделать большой шаг в неизвестность, когда около 600 г. до н.э. фокейцы основали в устье Роны город Массилию».[27]
Подобный взгляд на историю ныне можно считать полностью устаревшим. Исследования Фиммена о распространении микенской культуры,[28] труды Шухгардта,[29] одного из основоположников немецкой археологии, о влиянии культуры европейского Запада на античные страны Средиземноморья (см. гл. 6), а также работы других авторов должны были как будто развеять такие односторонние представления. Теперь у нас есть все основания предполагать, что древняя Эллада подвергалась культурному влиянию Запада и Севера не в меньшей степени, чем Востока.[30] Автору представляется совершенно правильным резкое замечание Шухгардта:
«Археология… не добьется ясности, пока не сбросит шоры, закрывающие ей всю западную часть моря».[31]
В связи с этими неправильными представлениями считалось также, что во времена Гомера и до него олово привозили из Индии или Персии. Эту догадку теперь тоже можно считать опровергнутой. Персидское олово было еще не известно Геродоту и упоминается впервые у Ктесия, около 400 г. до н.э. В Индии олово было обнаружено лишь в средние века. Еще Плиний отмечал, будто в Индии нет олова и она вынуждена выменивать его на жемчуг и драгоценные камни.[32]
Специалисты по древним языкам долго отвергали, а частично и сейчас еще не принимают гипотезу о том, что в догомеровское и гомеровское времена [123] имевшееся в Греции олово было британского происхождения. Впрочем, и среди лингвистов это положение получает за последнее время все большее признание, о чем особенно ярко свидетельствует новое основательное исследование Гюбнера.[33]
В качестве убедительного доказательства того, что Греция заимствовала свои знания об олове у Индии, часто ссылались на то, что олово по-санскритски называется kastira, по-гречески — κασσίτερος. Об этом, например, пишет Гумбольдт.[34] В действительности дело, по-видимому, обстояло как раз наоборот: в санскрит это слово перешло из греческого, а в греческий — из кельтского, ибо слог «касс» — типично кельтский. Слово «касситериды» по-кельтски первоначально означало не что иное, как «очень далекие острова».[35] Кельты имели в виду Британские острова, а греки могли их отождествить с понятием Оловянные острова, которые упоминаются у многих древних авторов как Касситериды.[36] Бремер хотя и признает, что «южноазиатские залежи олова, очевидно, еще не были известны цивилизованным народам Средиземноморья»,[37] но приходит затем к выводу, по меньшей мере ненужному, будто нельзя точно установить значение понятия «Касситериды». Он пишет:
«Очевидно, мы имеем дело всего лишь с легендами о крупных месторождениях олова в Западной Европе, откуда оно через многочисленных посредников попадало в Восточное Средиземноморье. При этом у торговых посредников были все основания окутывать туманом легенд местонахождение той страны, из которой вывозилось олово».
