Неведомые земли. Том 1 - [157]
Преторианские солдаты, которых император Нерон послал туда для разведки с несколькими трибунами, когда он думал наряду с другими войнами и о войне с Эфиопией, прежде всего принесли весть, будто там только пустыни… От Сиены до священного фигового дерева якобы 54000 шагов, оттуда до Тамы 72000, [359] до Эвонимитона, первой эфиопской страны, 120000, до Акины 54000, до Питары 25000, до Тергедума 106000. Остров Гануада [Фариат] якобы лежит в середине этого маршрута. Там якобы сначала увидели попугаев, в другом месте (называемом Артикула) — животное «сфингион» и у Тергедума — собакоголовых людей: оттуда до Напаты, маленького местечка, расположенного против упомянутого выше, — якобы 80000 шагов, оттуда до острова Мероэ — 360000 шагов. У Мероэ снова появляется более высокая трава, растет немного леса и видны также следы носорогов и слонов… Среди болот, из которых вытекает Нил, по некоторым сообщениям, живет якобы народ пигмеев.[2]
(I, 17) И озера, из которых вытекает Нил [по Марину], находятся не у самого моря, а далеко в глубине страны…
(IV, 8, 2) Затем следует слияние Астраборы и Астапуса, затем место, где имеется единое течение Нила, образуемое реками, вытекающими из двух расположенных выше озер… За озерами лежит местность, где растет корица.[3]
Журавли прилетают со скифских полей на находящиеся в верхнем Египте болота, из которых вытекает Нил (εὶς τὰ ἓλη τά ἄνω τῆς Αὶγύπτου, ὃθεν ὁ Νεΐλος ρεἳ). Эти места населены пигмеями. Это не миф, а действительно существует маленький народ, и даже лошади малы, и по укладу их жизни они должны быть троглодитами.[5]
Большой круг, море, южные области земли негров, простирающиеся так далеко, как болота, как границы тьмы, и даже вплоть до четырех столбов неба.[6] [360]
Кажется странным, что среди тех, кто способствовал развитию географии в древности, фигурирует и душевнобольной император Нерон (54—68 гг. н.э.). Стимулом для описанного в гл. 51 плавания к Земландскому полуострову, которое состоялось при его правлении, следует считать материальную заинтересованность в закупке янтаря. К тому же сама инициатива этого плавания исходила не от императора. Нерон, правда, способствовал и другим достижениям в области культуры в той мере, в какой он надеялся заслужить себе особую славу. Так, например, он энергично взялся за строительство канала через Коринфский перешеек.[7] Впрочем, представляется маловероятным, чтобы Нерон только из географической любознательности снарядил и провел большую экспедицию. Если по его приказу два римских центуриона, имена которых остались неизвестными, предприняли очень значительное разведывательное путешествие вверх по течению Нила почти до экватора, то для этого, видимо, были особые причины. Поэтому вполне правдоподобным представляется нам сообщение Плиния о том, что поездка послов была задумана для подготовки к войне против Эфиопии, которая, правда, не состоялась. Вполне вероятно, что маршрут путешествия, простиравшийся на юг далеко за пределы, обусловленные стратегическими соображениями, ставил целью отыскание истоков Нила, чтобы тщеславному императору принадлежала честь разрешения проблемы «caput Nili quaerere» [«отыскать голову Нила», то есть его исток. — Ред.], остававшейся загадкой на протяжении веков. Сообщение Сенеки наводит нас на эту мысль.
Несомненно, достижения двух центурионов заслуживают признания. Упоминание об узком скалистом проходе, из которого вытекает Нил, свидетельствует о том, что они проникли на юг несколько далее 5° с.ш. Достоверность их сообщения не вызывает сомнений. Ведь упоминание о необозримых и совершенно непреодолимых скоплениях плавучих растений очень правильно характеризует реальные условия на «озере Но» (Нильские болота) у места впадения реки Вахр-эль-Газаль в нильское озеро Мокрен-эль-Бохур. Там из-за плотных спутанных масс травы и других растений толщиной в несколько метров и протяженностью, измеряемой зачастую километрами, передвижение по реке невозможно.
Каким выдающимся достижением было плавание двух центурионов, явствует из того, что даже в новое время первые европейцы достигли этих мест лишь в 1841 г.
Посланцам Нерона не удалось увидеть великие нильские озера, которые тоже стали известны уже в древности, только на 40 лет позже (см. гл. 59). Они остались в неведении и относительно действительных истоков Нила. Впрочем, слух об этих озерах уже в то время, вероятно, дошел до Римской империи, так как еще за 40 лет до этого Страбон в связи с текстом, приведенным в гл. 38, говорил о больших озерах к югу от Нила. Не исключено, что Страбон сделал вывод о существовании озер, из которых вытекает Белый Нил, исключительно на основании логической параллели с тем фактом, что Голубой Нил берет начало в таком же озере на Абиссинском нагорье. [361] Возможно, что высказывание Страбона следует отнести вовсе не к озерам, а лишь к Нильским болотам, то есть к «озеру Но». Более поразительно, что Сенека (ум. в 65 г.), современник двух отважных римских центурионов, уже не только приводит название двух озер — «Озеро крокодилов» и «Озеро водопадов» (озеро Виктория с водопадом Рипон?), но уже знает кое-что о снежных горах, которые питают эти внутренние озера.
