Неведомые земли. Том 1 - [159]

Посвятим еще несколько строк упомянутому Плинием «зверю сфингиону», хотя данный вопрос слабо связан с нашей географической проблемой. Название это, видимо, имеет нечто общее со сфинксом в сочетании с собакой. Это позволяет, как сообщил автору проф. Штехов из Мюнхена, сделать вывод, что «сфингион едва ли мог быть чем-либо иным, кроме большого павиана или другой прирученной обезьяны». Кроме того, «сфинкс очень часто изображается с коротким собачьим туловищем на длинных ногах». О том, что древним египтянам был известен павиан, свидетельствуют древние изображения.

Глава 51. Открытие Балтийского моря (примерно 65—67 гг.)

Еще и по сей день жив тот римский всадник, который был послан туда (на Земландский полуостров) Юлианом для выяснения положения дел, когда тот должен был приготовить все для игр гладиаторов императора Нерона. При этом он объехал тамошние фактории (commercia) и берега и привез с собой столько янтаря, что им были усыпаны сетки и ограждения подиума от диких зверей; носилки для мертвых и все праздничные украшения были также усеяны янтарем. Самый большой из привезенных им кусков весил 13 фунтов… Германцы доставляют янтарь главным образом в Паннонию. Оттуда его сначала привозили венеты,[1] которых греки называют энетами, ибо они живут в ближайшем соседстве с Паннонией, и затем распространяли на побережье Адриатического моря…

Залив Кодан вплоть до Кимврского мыса [Скаген] изобилует островами, среди которых самый известный Скатинавия; размеры ее еще неведомы. Ту часть острова, которая уже известна, населяет племя гилливионов; оно называет остров другим миром. Нисколько не меньшим по своим размерам является Эпития. По некоторым сообщениям, эта страна тянется вплоть до Вистулы [Вислы] и населена сарматами, венедами,[2] скярами и гиррами. Морской залив называется Килипенусом. У его устья расположен остров Латряс. Затем к нему примыкает другая бухта, которая носит название Лагнус и простирается до конца Кимберна. Узкая полоса земли кимвров выдается далеко в море и образует полуостров, который называется Тастрисом.[3]

* * *

Но они [эсты][4] обшаривают и море и одни из всех собирают в мелководных местах и на самом берегу янтарь, называемый ими самими glaesum.[5] [365]

* * *

В заливе, который, как мы сказали выше, называется Кодан, самый большой и самый плодородный остров — Скандинавия. Остров этот все еще принадлежит тевтонам.[6]

* * *

Бежать я хочу отсюда через савроматские страны и Ледовитый океан (Ultra Sauromatas fugere hinc libet et glacialem Oceanum).[7]

* * *

Северный океан с той стороны, где страна скифов омывается рекой Пропамизус, Гекатей называет амалхийским.[8]

* * *

Еще Мюлленгоф решительно утверждал, что «только при римлянах географический кругозор древних расширился до Балтийского моря, о существовании которого греки даже не знали».[9] Однако до наших дней еще широко распространено заблуждение, будто Балтийское море было известно уже во времена финикиян и что они предпринимали регулярные плавания за янтарем на Земландский полуостров. Ученым было известно только, что северный янтарь в Средиземноморье знали еще во времена Гомера. Но так как ни о какой другой Стране янтаря, кроме Земландского полуострова, исследователи не знали и не допускали мысли о возможности сухопутных связей, то широкое распространение имели такие скороспелые заключения, какие делал Форстер: «Янтарь был известен грекам еще во времена Геродота и даже Гомера; следовательно, торговля финикиян должна была (!) простираться вплоть до Пруссии».[10]

Это чистейшая фантазия. Лет 100-150 назад, когда ничего еще не было известно о сухопутных дорогах, подобное представление разделялось всеми учеными.[11] Мюлленгоф еще в 1870 г. ошибочно считал, что в древности янтарь якобы мог поступать только с Земландского полуострова. Правда, догадка о том, что «золото севера» могли добывать в Северном, а не в Балтийском море, была высказана впервые еще в 1787 г.,[12] но и в наши дни она отнюдь не получила всеобщего признания. Даже такой крупный географ, как [366] Рихтгофен, в начале XX в. без малейшей оговорки сделал совершенно неправильное предположение, будто древние привозили «янтарь с побережья Балтики» морским путем.[13] Теперь, наоборот, постепенно внедряется представление о том, что в древности янтарь вообще никогда не попадал в средиземноморские страны морским путем (см. гл. 20) и до нашей эры доставлялся туда только с берегов Северного моря.

Лет 100 назад почти все исследователи чрезмерно преувеличивали достижения финикиян. Это старое заблуждение не изжито полностью и теперь. Считалось несомненным, что финикияне совершали регулярные торговые плавания до самого Земландского полуострова, хотя в действительности они, вероятно, никогда не выходили в океан севернее побережья Пиренейского полуострова. Еще в 1804 г. Фосс смеялся над подобными фантастическими представлениями.[14] Впервые в Средиземноморье балтийский янтарь появился поздно, едва ли раньше чем около 500 г. до н.э., то есть, видимо, на 1000-1200 лет позже, чем северноморский.[15] Он, вероятно, также передавался в порядке обмена из рук в руки, от одного племени к другому. Нет никаких оснований предполагать, что средиземноморские купцы сами перевозили его по сухопутной дороге, не говоря уже о море.