Неведомые земли. Том 1 - [124]

Утверждение римского писателя Флора,[60] жившего около 120 г. н.э., о том, что в битве при Каррах (53 г. до н.э.)[61] римляне впервые увидели шелк, из которого были сделаны знамена парфян, представляется вполне вероятным. Нельзя согласиться с утверждением Диона Кассия,[62] будто еще Юлий Цезарь в связи с цирковыми представлениями приказывал натягивать шелковые тенты для защиты от солнца. Более вероятно, что прошло еще два десятилетия после битвы при Каррах, прежде чем китайский шелк появился в Риме как настоящий товар. Лишь около 30 г. до н.э. в [279] классической литературе вдруг начинает часто упоминаться китайский шелк, который у Вергилия встречается лишь один раз.[63] Правда, прошли столетия, прежде чем стала известна природа этой прекрасной ткани. Долгое время господствовали самые фантастические представления относительно ее происхождения, вроде того, что шелк растет на деревьях и с них «счесывается».[64]

К сожалению, подлинник отчета Чжан Цяня о его путешествиях утерян. В 618 г. он еще хранился в императорской библиотеке,[65] но затем исчез. Нам этот отчет известен лишь из ценных и вполне надежных отрывков. Сведения Чжан Цяня, бесспорно, были очень важны для Китая. Хирт не без основания считает, что «во времена римских императоров Китай был гораздо лучше осведомлен о Западной Азии, чем последняя о Китае».[66]

Путешествия Чжан Цяня, во всяком случае, были величайшим событием как с точки зрения развития географической науки, так и истории торговли и культуры. Имена великого императора Ханьской династии У-ди и Чжан Цяня достойны упоминания среди славных пионеров географических исследований и в истории культурного прогресса.[67]

[Дополнения и поправки из 2-го издания III тома]

[481]

К гл. 30 (путешествие Чжан Цяня)

Из многочисленных писем, полученных автором от корреспондентов, заинтересовавшихся чтением двух первых томов «Неведомых земель», ни одно не оказалось таким содержательным и многосторонним, как то, которое написал ему 29 июня 1950 г. д-р Гейн из Гамбурга. Гейн, сделал, между прочим, также и попытку расшифровать китайские названия дальних стран, встречающиеся в гл. 30, исходя из своих, по его собственному признанию, очень скромных знаний китайского языка.

Приведем здесь некоторые из важнейших толкований, предложенных Гейном.

Аньси — Парфянское царство. В переводе это слово означает «темный запад». Известно, что горы Ирана мрачнее, а пустыни окрашены в более темные цвета по сравнению с Туркестаном.

Хунну — гунны. Буквально это слово означает «дикие братья». Название «братья», возможно, намекает на сходство людей монгольской расы.

Ланьшицин [в переводе Бичурина — Ланьшы. — Ред.] — Бактра. Название это произошло от двух слов: «ланьши», что означает «олива», и «цин», то есть «голубой», «зеленый» и «превосходный».

Пиннань [у Бичурина — южные горы. — Ред.] — западная часть северного Куньлуня. Два слова, вошедшие в это название, означают: «пин» — «лед» и «нянь» — «юг» или «жалкий», «тяжелый».

Шеньду состоит из двух слов: «шень» — «глубокий» и «ду» — «глинистая земля». Следовательно, это название означает «глубокая наносная земля».

Даюань [у Бичурина Давань. — Ред.] — Фергана. В переводе означает «большой сад».

Д-р Гейн обращает внимание автора на то, что сам он не в состоянии достаточно хорошо обосновать предложенные им переводы, но ставит вопрос о том, чтобы его толкование было проверено хорошими знатоками китайского языка.

В связи с выводами автора, приведенными на стр. 277, следует указать на работу Галуна «С какого времени китайцы вообще знали о тохарах или индо-германцах?»[68]

В этой работе путешествие Чжан Цяня рассматривается как самое раннее соприкосновение китайцев с бактрийцами.

Глава 31. Путешествие Эвдокса для выяснения возможности плавания вокруг Африки (между 112 и 105 гг. до н.э.)

Посидоний рассказывает, как некий Эвдокс из Кизика пришел в качестве феора и спондофора на корийских играх в Египет в царствование Эвергета II, что этот Эвдокс представлен был царю и его приближенным, расспрашивал их главным образом о способе плаванья вверх по Нилу как человек, интересующийся местными особенностями этой страны и не без сведений в этом предмете. В то же самое время случилось, что какой-то индиец был приведен к царю стражами Арабского залива [Красного моря], которые заявили, что они нашли этого человека полумертвым, одного на корабле, но не знают, кто он и откуда, потому что не понимают его языка. Царь передал его некоторым лицам, которые должны были научить его греческому языку. Научившись по-гречески, индиец объяснил, что он, плывя из Индии, заблудился, что он один спасся, потерявши всех спутников, которые умерли от голода. При этом он обещал, как бы в благодарность за оказанное попечение, указать водный путь к индийцам, если царь поручит кому-либо отправиться туда; в числе последних был Эвдокс. Отплывши оттуда с дарами, он, возвратившись, привез взамен их разные предметы и драгоценные камни, из которых одни приносятся реками вместе с камешками, другие же вырываются из земли, образовались из жидкости, как наши кристаллы. Но Эвдокс обманулся в своих надеждах, потому что Эвергет отнял у него все товары.