Неведомые земли. Том 1 - [117]

Даже 300 лет спустя Павсаний, как это следует из приведенного выше отрывка, высказал то же мнение.

Лишь в 150 г. до н.э. римляне, видимо, побуждаемые к тому греком Полибием, предприняли первую атлантическую разведывательную экспедицию, и 50 годами позже они уже по собственной инициативе впервые совершили плавание по океану, правда весьма незначительное (см. гл. 33). Спустя еще 40 лет, когда Юлий Цезарь обдумывал свой поход против Британии, ему пришлось предварительно с большим трудом добывать у жителей Галлии сведения об островной стране, куда он собирался отправиться. До этого Британия была совершенно неизвестна римлянам, которые проявляли к ней полное безразличие (см. гл. 36).[5]

Во всяком случае, об африканском побережье Атлантики римляне в 150 г. до н.э. знали гораздо меньше, чем греки, финикияне и карфагеняне за несколько столетий до них. Только когда Сципион нанес смертельный удар пуническому сопернику Рима, римляне заинтересовались странами, с которыми их враг вел торговлю.[6] Нельзя установить, играли ли при этом роль военно-политические соображения или решающее значение имел интерес к географии греческого историка Полибия, бывшего другом Сципиона, но римский полководец способствовал исследовательской экспедиции, предоставив для нее корабли. Видимо, руководство этой экспедицией, по крайней мере научное, было возложено на Полибия.

Единственное сообщение о плавании, которое записал Плиний, к сожалению, неясно и крайне сухо. В нем приведены названия многих мест и племен в Африке, но нет никаких подробностей о маршруте экспедиции и ее результатах, причем не указана даже точная дата. Мы узнаем только, что Полибий выехал, «когда Сципион Эмилиан стоял в Африке во главе войска». Трудно себе представить, что путешествие было начато до взятия Карфагена. Ранее этого срока Сципион нуждался в своих кораблях для другой цели, так как взятию города предшествовало несколько морских боев. Трудно поверить также, что Полибий мог выйти в плавание во время осады Карфагена. Учитывая все эти соображения, с давних пор предполагали, что плавание было предпринято после покорения города. Так, Лелевель относит экспедицию Полибия к 145 или 144 г. до н.э.[7] Эту дату следует признать правильной. Очень заманчиво, хотя и совсем не доказуемо, предположение, что только найденное в покоренном Карфагене в храме Сатурна сообщение об экспедиции Ганнона (гл. 12) побудило Полибия и Сципиона повторить отважное предприятие карфагенского морехода. Мы не знаем, как далеко прошли корабли Полибия, но они должны были, «во всяком случае», миновать мыс Гир.[8]

Повторить замечательное плавание Ганнона определенно не удалось даже в общих чертах. Не следует придавать значения упоминанию Плинием «горы Феон-Охема», «Колесницы богов». Это не более чем литературная реминисценция. Все же самый южный пункт, достигнутый Полибием, мог находиться у устья Сенегала, даже у мыса Зеленого. Экспедиция, безусловно, была выдающимся событием. Следует предполагать, что чуть ли не до 1443 г. н.э. ни один корабль цивилизованных народов не заходил так далеко на юг! Эта первая попытка была, несомненно, славным свидетельством предприимчивости римлян в области географических исследований.

Цихориус высказал мнение, что известная только по фрагментам так называемая «Надпись стоика», которую приписывают некому Папецию, относится также к морской экспедиции Полибия.[9] В этой надписи сообщается о военном походе и последующей исследовательской экспедиции на 7 кораблях. Но на протяжении всего II в. до н.э., о котором здесь только и может идти речь, не было никакого другого плавания по морю, подобного экспедиции Полибия.

Это предположение вполне обоснованно, ибо, как полагает Цихориус, Панеций был одним из участников плавания Полибия. Если это предположение правильно, то «Надпись стоика» можно было бы рассматривать как доказательство того, что экспедиция Полибия действительно состоялась только после покорения Карфагена и что в ней участвовало 7 кораблей.

Этим была бы опровергнута точка зрения Нордена, что «во время» осады Карфагена в 146 г. до н.э. Полибий находился в пути.[10]

Полибий имел все основания гордиться своими достижениями. Его непонятная неприязнь к Пифею, которую воспринял и Страбон, вероятно, проистекала, как мы уже отметили (см. гл. 20), из зависти, что другой грек за 200 лет до него посетил еще более отдаленные берега океана, которые даже для самого Полибия, такого отважного мореплавателя, остались неизвестными.

Глава 30. Путешествие Чжан Цяня из Китая в западные области центральной Азии и в Бирму (135—115 гг. до н.э.)

Сведения о Давани[1] появились со времени князя Чжан Кянь [Чжан Цянь]. Чжан Кянь был уроженец области Хань-чжун,[2] в правление Гянь-юань [140—135 гг. до н.э.] получивший чин Лан.[3] В сие время Сын Неба расспрашивал покорившихся хуннов,[4] и они единогласно показывали, что хунны разбили юечжыского владетеля и из головного черепа его сделали сосуд для питья.

Юечжы удалился и часто сожалел, что не находил союзников для совокупного нападения на хуннов. Дом Хань тогда думал о средствах к уничтожению хуннов. Услышав это, он решился открыть сообщение с Юечжы через посольство: а как неминуемо было ехать через земли хуннов, то искал человека, способного для отправления. Чжан Кянь, еще в чине Лан, объявил желание на вызов и был отправлен в Юечжы с Танъи Хунуганьфу. Они из Лунси [провинция Шэньси] вступили в земли хуннов; но хунны взяли их и препроводили к шаньюю,