Неуязвимый (в сокращении) - [11]

И наконец, мы изучили технику отхода и уклонения, которая также очень пригодилась мне впоследствии в Сьерра-Леоне. Четыре месяца мы оттачивали все эти навыки в Дартмуре, а затем, в середине ноября, перебрались в более холодные и менее благосклонные к тем, кто ошибается, горы Шотландии. Мы понимали, что здесь, в Кинлохлевене, нас ожидает самая трудная часть подготовки.

Первые дни оказались достаточно легкими — мы совершали марши по горам, которые я давно знал и любил. Затем нас перебросили на северо-запад Шотландии, в самую глушь, возле Глен-Шил, чтобы преподать там основы выживания. Спали мы в изготовленном из старого парашюта вигваме, прижимаясь ночами друг к другу, чтобы согреться. Дополнительную одежду, непромокаемую обувь и спальные мешки нам запретили брать с собой, но по крайней мере нас снабдили малоизвестной книгой под названием «Справочник-определитель съедобных грибов». Три дня мы практиковались в строительстве укрытий, разжигании костров и ловле диких животных. Нам даже прочитали лекцию о том, как найти воду в пустыне, — при том что лекцию мы слушали, сидя под проливным дождем.

В соседней рыбацкой деревне нам показали, как собирать моллюсков и варить морские водоросли. Водоросли могут быть очень питательными, но для этого их нужно варить в течение четырех часов. А когда речь идет о выживании, на поддержание огня может уйти слишком много сил, так что затраты энергии будут неоправданными. Вода в этой части Шотландии настолько чиста, что здешних моллюсков можно есть сырыми. Мы и ели мидий и даже береговых улиток прямо из раковин.

Нам было приказано изготовить на кусках шелка водостойкие кроки[1] этой местности — «карты для отхода» — и пришить к одежде. В комплекте жизнеобеспечения у каждого из нас был миниатюрный компас, и мы испытали свои «карты для отхода» во время ночных занятий по ориентированию. Конечным пунктом нашего сбора был паб, расположенный в глухой деревушке. Продавать нам какую бы то ни было еду барменше запретили, зато мы могли восполнить израсходованные нами калории пивом! В ту ночь, вернувшись в свой вигвам, мы спали очень крепко.

Однако весь этот трехдневный комплекс занятий был лишь «техническим этапом» обучения выживанию — нас ожидал еще «этап испытательный». У каждого из нас лежала в нагрудном кармане рубашки водонепроницаемая жестяная коробочка, содержавшая такие вещи, как средства для разжигания огня (водостойкие спички, порошковый магний, марганцовокислый калий и клочок ваты для растопки), проволочные силки, рыболовные крючки, скальпель, таблетки для обеззараживания воды, сильное болеутоляющее, пара кусков сахара и сигарета — это на самый крайний случай.

Мы вернулись в Кинлохлевен, чтобы подготовиться к следующим тактическим полевым упражнениям, и провели два дня, изучая карты, планируя маршруты, собирая рюкзаки. Помимо оружия, боеприпасов, запасной одежды, недельного запаса пищи, раций (с рассчитанными на неделю работы батарейками), приборов ночного видения, оптических приборов и аптечки нам предстояло также тащить на себе горное снаряжение, включающее веревки, шлемы, ледорубы и кошки. Каждый рюкзак оказался таким тяжелым — мой весил больше пятидесяти килограммов, — что его было почти невозможно поднять одной рукой. Вот когда до меня дошло, ради чего нас так изводили отжиманиями: чтобы увеличить объем наших плечевых и спинных мышц. Мы приняли совместное решение никаких палаток с собой не брать — и так тяжело. Хватит с нас и легких пончо. Теперь могу сказать, что это было неправильное решение.

При последних лучах света, перед наступлением сырой и ветреной ноябрьской ночи, мы погрузились в вертолет «си кинг» и отправились на «Гэльские приключения», как именовались эти учения. Мы разделились на две группы — каждая выступала из своего исходного пункта. Наше задание состояло в том, чтобы добраться вертолетом до удаленного места высадки за линией фронта условного противника, а затем пересечь горы и установить местонахождение вражеских позиций, расположенных в трех ночных переходах от нас.

Мы высадились на далеком полуострове Нойдарт. Выпрыгнув из вертолета, я по колено угодил в грязь, а нацепив рюкзак, ушел в нее еще глубже. Мы определили по компасу направление и медленно двинулись к нашей цели. Шел дождь, слякоть под ногами была воистину ужасающая. В полной темноте мы пробирались через торфяники и карабкались вверх по крутым мокрым склонам, от дождя даже маленькие ручейки превратились в ревущие потоки вспененной воды. Мы то и дело крыли последними словами тяжеленные рюкзаки. Если ты падал, то подняться без посторонней помощи уже не мог.

При первых лучах света мы улеглись, завернувшись в плащ-палатки. Почва была залита водой, и через несколько часов наши спальники промокли насквозь. Трудно было думать о чем бы то ни было, кроме холода, сырости и ноющих плеч. Я знал, что мы не первые, у кого создалось об этой горе крайне невысокое мнение, поскольку название ее переводится с гэльского как «гора дерьма».

В течение дня дождь все усиливался, а когда мы снова выступили в путь, поднялась буря.

Во время ночного сеанса радиосвязи мы услышали, что и вторая группа столкнулась с трудностями. Сигнал у них был слабый, однако мы ясно различили повторявшееся раз за разом слово «пострадавший». Штаб сообщил нам, что разберется, в чем дело, нам же приказано было не вмешиваться. И мы, исполняя приказ, продолжили путь.