Неуставняк-1. Книга 1 - [50]
В первый раз, пересекая границу смежных подразделений, мы и не представляли, что жизнь солдата может быть без бега и дурацкого самопожертвования. Там, в чужих пределах, “жизть” была спокойна и размеренна. Сержанты с солдатами ходили парами, даже под ручку. Подразделения перемещались размеренным шагом. Вежливые старослужащие ставили себя ниже, чем воины нашего призыва, которых везде пропускали вперёд. Правда, сапоги у молодых почему-то были не первого дня носки: каблуки сношены, голенища смяты, да и повседневная одежда на некоторых выглядела словно на вырост. Разве что иногда, за редким исключением, какой-нибудь молодой солдат пролетит быстрее пули, и всё, тишь да гладь. Одуванчики не рвут, деревья не красят. Что-то неправильно в нашем королевстве – умы стали вскипать, заставляя шептаться и косить взгляд. Ужели вся наша служба – это прошлогодняя листва или сегодняшнее поле?!
Ветер революции принёс перемены утром четвёртого дня, сломав укоренившийся в сознании стереотип.
Вылетев на утреннюю зарядку чуть ли не самым первым, я на месте нашего построения увидел неизвестного мне офицера, одетого по форме номер два – он стоял и ожидал, когда рота построится.
– Рота! Равняйсь! Смирно! – Мы выполнили команду, а сержант, резко повернувшись на каблуках, чётким строевым шагом подошёл к стоящему по стойке смирно офицеру. – Товарищ прапорщик, первая рота для проведения утренней зарядки построена. Заместитель командира первого взвода сержант Костров.
– Здравствуйте, товарищи солдаты! – произнёс доселе неизвестный нам командир.
Сержант сделал шаг в сторону и повернулся к строю лицом.
– Здравия! Желаем! Товарищ прапорщик! – Наше приветствие подхватили другие подразделения части, которые в эту же секунду приветствовали своих командиров.
Вездесущие воробьи стайками заметались по территории части.
– Вольно! – скомандовал прапорщик.
– Вольно! – повторил в тон ему сержант.
– Сержант Костров! Встать в строй!
– Я! Есть! – Сержант строевым шагом проследовал к голове колонны и, развернувшись на месте, замер.
– Ну что, сынки, устали бороться с флорой? – Прапорщик улыбнулся.
Строй молчал, так как не был обучен отвечать на подобные вопросы.
– Скажем так, курорт окончен, начинается служба! Подразделение, нале-во!
– Вот ничего! себе курорт! – тихо подал голос Костя, когда мы делали поворот.
У него от носилок образовалась мозоль во впадине между большим и указательным пальцами, и он с содроганием думал о предстоящих занятиях на турнике и брусьях. Почти все были с порезами о траву, которые набухали красной полосой вдоль раны. Не разгибаемые часами спины стали деревенеть, и ломота в пояснице не проходила.
Мне повезло, но некоторые жаловались, повышая голос в присутствии сержанта, а тот словно ослеп и оглох.
– Рота! Бегом! По большому кругу! Марш!
Рота резво двинулась вперёд.
Большой круг – это полтора малых. Пробежав три четверти малого круга, мы повернули направо и вбежали в доселе неизведанную часть нашего городка.
Слева стоял большой белый склад, справа – простирался сад фруктовых деревьев, посаженных так редко, что между ними можно было играть в мини‑футбол. Тылы кирпичных сараев ограничивали пределы сада и нашей части. По кладке видно было, что они возводились не единовременно, но покрашены были однотонно – в белый цвет. Склад кончился через двести метров, и мы повернули налево. Впереди маячил обширный автопарк. Ещё метров двести пятьдесят в его сторону и, повернув налево, мы возвращаемся на малый круг. Добавочка в шестьсот пятьдесят метров составила расстояние в тысячу двести метров.
До этого каждое утро мы пробегали чуть больше одного такого круга, теперь, замкнув его, бег продолжился.
Темп бега задаёт сержант. Его прямое, слегка выгнутое назад тело маячит перед нами, как мушка в прицельной планке. Ритм задан правильно, и мы, не останавливаясь, заходим на второй круг. В беге мы не одиноки, другие подразделения также нарезают круги, только расстояние между нами неизменно. Соревнований нет, есть только задача пробежать намеченное количество кругов. Второй круг даётся уже с определённым трудом – дыхание сбилось, от постоянного движения воздуха во рту образовывается сухота. Охота остановиться и пить, пить, пить. Мы пробежали автопарк, и круг вновь замкнулся. Три дня подряд мы бегали по два малых круга, и теперь по привычке наши ноги сами стали расслабляться и притормаживать.
– Не останавливаться! Команды «стой» не было! Подтянуться! – подал голос прапорщик. За время бега мы про него забыли.
Его голос звучал без надрыва, будто он и не бежал, а, как сказочная Маша, всё это время сидел в кузовке за спиной медведя: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок».
Страх вместе с липким потом вырвался из моего тела и холодной волной скатился по спине.
«Боже! Ещё один круг я не выдержу!!!» – Мысли заметались в голове и стали быстро разрабатывать план к отступлению, – «Надо добежать до плаца и встать, схватившись за печень. Если начнут приставать, можно наклониться до земли и дышать, дышать, дышать. Ну зачем мы так бежим, ну можно же перейти на шаг и дать отдышаться. Вот он плац, сейчас встану! А если встану? То меня же собьют!!! Да куда же они все бегут!!! Зачем это надо!? Сейчас кто-нибудь сдаст, надо только чуть потерпеть. Ну ладно, сейчас пробежим плац, а на аллее точно встану, пошли они в ромашки со своей зарядкой! Ну почему же никто не встаёт?!?
Когда тема старости подступает к нашим дверям, нам приходится делать выбор: изображать, что нас нет дома, прикидываться кем-то другим, баррикадировать дверь, бежать со всех ног или готовиться к встрече. И тогда — постараться достойно стареть. Стать по-настоящему свободным человеком. Чувствовать, Думать, Быть мудрым и милосердным. Ценить жизнь и радоваться ей. Автор книги Юлия Жемчужникова — психотерапевт, публицист, писатель.
Эта книга – духовное путешествие автора и поиски ответов на вечные вопросы. В чем состоит природа божественного первоначала Вселенной? Есть ли у мироздания смысл и как смертному понять его? В чем предназначение человека? Перед вами итоги долгих поисков, вдохновленных духовными потребностями и интеллектуальной жаждой автора. «Формула Бога» – тот случай, когда сам путь к знанию, важнее точки назначения. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Вы боитесь оживленных мест? Или, может, публичных выступлений? Страдаете от одышки и ком в горле не дает нормально разговаривать? Скорее всего, практикум «Панические атаки и где они обитают» не случайно оказался в ваших руках. Тревожность – очень распространенная психологическая проблема, которая часто сопровождается приступами паники. Но знали ли вы, что многие страдают не из-за самих приступов, а из-за страха повторения неприятных ощущений – и не дай бог в неподходящем месте в неподходящее время! Этот практикум поможет выявить симптомы паники и ослабить их.
Жизнь как есть — аморфна, хаотична, суетлива. Форму и предметность придаем ей мы, когда рассказываем истории. Истории это то, что мы берем из жизни и преподносим друг другу в качестве досужих разговоров, газетных статей, книг, фильмов и пр. Это оформленный кусочек жизни, вынутый из жизненного потока и помещенный в рамку. Как только мы начинаем говорить, с рождения и до смерти, мы только тем и занимаемся, что рассказываем друг другу истории. Рассказываем их постоянно, везде и всегда. Жизнь покрыта историями как рыба чешуей.
Каждый день мир подкидывает нам новые поводы для тревог. Мы узнаем о финансовом кризисе из новостей, читаем гневный e-mail от начальника, опаздываем в аэропорт из-за пробок или вспоминаем о незакрытом кредите. В таких ситуациях злость, страх и отчаяние (и даже истерика) – вполне закономерны, не так ли? Но у Сары Найт, анти-гуру и автора бестселлера «Магический пофигизм», другое мнение. Вместо того чтобы тратить время, силы и деньги на негативные чувства, ознакомьтесь с ее суперэффективным методом «Без паники»: он поможет определить, с чем вы способны справиться, а с чем стоит просто смириться (и забить!)
Michael Kahn. Between Therapist and Client: The New Relationship (1991)Санкт-Петербург, 1997. ISBN 5-88925-013-2Рекомендовано в качестве учебного пособия для дополнительного образования Министерством образования Российской ФедерацииВозможно, наиболее важным аспектом психотерапевтического процесса является взаимоотношение между психотерапевтом и клиентом, или пациентом. В течение многих лет два основных психотерапевтических направления в значительной степени не могли прийти к согласию относительно природы искомых взаимоотношений.Гуманистическая психология опиралась, главным образом, на сердечность и эмпатию, в то время как психоаналитики сохраняли нейтральное отстраненное отношение.