Неуставняк-1. Книга 1 - [27]

Я быстро встал и спустился, мне и самому хотелось немного размяться.

– Знаю, ты наш парень, и думаю, что ни при каких обстоятельствах своих не сдашь. – Я промолчал, так как сомневаться в этом причин ещё не было. – Вы с Федуловым спуститесь вниз и накроете стол, а мы приведём этих. Только давайте быстро, в темпе вальса. Задача ясна?!

– Так точно, – ответил я полушёпотом.

Все бутылки со стола, початые и те, что валялись под нарами и были пустые, запихнули в два рюкзака, которые Федулов позаимствовал у спящего пополнения. Все съестные припасы он аккуратно завернул в газеты и также разместил в прихваченные неподалёку котомки. С этим грузом мы спустились на второй этаж.

Расположение нар этого этажа было идентично нашему. Федулов уверенно пошёл по казарме в сторону, противоположную выходу, где любящие себя младшие командиры устроили индивидуальное лежбище. Войдя из освещённого лестничного марша в казарму, я потерял ориентир, и лишь силуэт ефрейтора, подсвеченный ночными окнами, указывал направление движения. Зато Федулов, словно кошка, видел всё. Он уверенными движениями принялся строить достархан на месте традиционного лежбища “морских котиков”. Мне было делать нечего, глаза уже привыкли к темноте, и я пошёл обратно, чтобы, спустившись, принести остатки провианта. Вернувшись в проход, напротив окна, где могло бы находиться моё место, я интуитивно посмотрел на него, и…

Все ужасы и страхи происходят не со мной, а с моим вторым Я – сознание само определяет, когда и как ему себя вести! Временами оно отделяется от тела и начинает оценивать ситуацию со стороны, правда, это происходит только в тех случаях, которые можно назвать закритичными. Вот и сейчас я даже не успел ничего понять, как моё сознание, оставив тело, принялось разбираться в событиях, которые произошли немногим ранее.

Тело, остановившись, стало присматриваться. Пред ним, словно зацепившись спиной за гвоздь, висел ополченец. В своём стремлении увидеть место приземления он неестественно выгнул шею и смотрел вниз, но ногам в этом затяжном прыжке не суждено было долететь до пола сантиметров десять-пятнадцать.

Сознание спокойно посмотрело по сторонам, выглянуло за окно и только потом с явным запозданием стало рассматривать место происшествия. Первое, что оно увидело, – лужа, в которую стремился приземлиться ополченец. Тело, руки, ноги были расслаблены и свисали, словно листья клёна после дождя. Но загадкой оставалась надломленная в сторону шея и слегка надувшееся лицо, рот открылся, и из него неестественно далеко выпал язык, с которого, растянувшись, замерла тягучая слюна. Глаза были полуоткрыты.

И всё это висело на светлой узловатой тряпке.

Нечто мокро-ватное наполнило всё моё тело. Что это?! Как назвать?! Как принять это чувство – тошнотворное ощущение смерти? – противное, жуткое, неописуемое – с запахом говна!

Да! – простым запахом говна, который бывает от свежей кучки испражнений, наложенной где-нибудь в кустах или за углом человеком, так и не нашедшим достойного места, чтобы утолить свою нужду.

Тело не решалось сделать хотя бы один шаг в направлении прыгуна.

Зато Сознание стало рассматривать подробности события, а они были таковы: я узнал этого неудачника, узнал верёвку, на которую он себя подвесил, и маленький перочинный ножик, которым было разрезано полотенце, чтоб сделать эту верёвку.

Я медленно приходил в чувство, или, точнее, чувства возвращались ко мне. Бежать не имело смысла. Было не страшно, а просто мерзко. Чтоб не бросать товарища, я вернулся к Федулову.

Федулов закончил украшение стола и запихивал пустые бутылки под нижнюю полку нар. Делал он это медленно, чтоб не производить излишнего шума. Увидев меня с пустыми руками и одного, подошёл ближе и всмотрелся в лицо.

– Ты чё?

– Там!!! – вскрикнул я полушёпотом.

– Щас дам кулаком по мозгам, – наш разговор был в полутоне, – трупаков не видел?! Висит себе и висит – тебя не трогает! ¬ Давай быро, двигай, и, не задумываясь, соображай7. Понял?!

– Понял. – Я развернулся и на полусогнутых ногах8, чтобы не шуметь, помчался в наше расположение.

Вторично пробегая мимо несостоявшегося бойца, моё сознание полностью вернулось на место. Выскочив на лестничную площадку, я нос к носу столкнулся со старшиной, ведущим двух ватных болванчиков.

– Как там? – Он испытующе посмотрел мне в глаза.

– Всё готово, стол накрыт и ждёт гостей! – Я не стал вдаваться в подробности. Мне было понятно, что старшина в курсе.

– Вот и отлично. Помоги убраться наверху и спать.

Сверху спускались наши сержанты, и каждый из них вёл двух “удачливых” командиров. Я вернулся в расположение и проследовал к месту сбора. Схватил одеяло, которое служило столом, и всё, без остатка, завернул в него. За пределами бывшего ресторана находилось ещё четверо уставших посетителей. Когда я переносил узел вниз, навстречу поднимались наши сержанты.

– Одеяло не забудь вернуть, – сказал один, пролетая мимо меня.

– Нет, не надо, ты у них возьми, а это пихни куда-нибудь. Понял?

– Понял! – И наши поезда рванулись в противоположные направления.

В расположении второго этажа было размеренно тихо и душновато-спокойно. Окна не открывались, так как комары в этих краях сродни летучим мышам, которые пьют кровь заснувших австралийских путешественников: к утру всё население будет обескровлено. Тишину нарушал только храп и предательское пошёптывание организмов.