Неумолимый свет любви - [21]

Терраса поплыла перед глазами, показалось, что сейчас она упадет в обморок.

— Я… Я все помню. Но назвала бы его последним перед тем, как женился ты.

Дуглас посмотрел на нее с презрением.

— Можно спросить, почему ты так вела себя тем летом?

Она потупила взор, вспомнив, что говорила Питеру и Кэт.

— Зачем ты так себя вела? — повторил он. — Голос становился все громче, сейчас он уже кричал. Флоренс зажала уши ладонями, но он развел ее руки и посмотрел так, что она испугалась. — Зачем притворялась, что любишь меня, — продолжал он, — хотя уже решила выйти замуж за другого? — Он указал в сад, словно тог «другой» сейчас сидел в кустах возле дома.

Флоренс изумленно раскрыла глаза. Значит, она смогла убедить не только своих гостей, но и Дугласа. Невероятно, но он поверил каждому ее слову и теперь злится.

И все же странно. Почему это сейчас его волнует? Видимо, не мог перенести обмана, пусть даже в прошлом. Так или иначе, но Дуглас разозлился и расстроился по-настоящему.

В какой-то момент очень захотелось сказать правду, чтобы все наконец встало на свои места. Но это глупо. Почему бы ему не почувствовать хоть малую толику той боли, которую ей пришлось испытать шесть лет назад? Почему бы не убедиться, что она ничуть не расстроена их разрывом? Все равно его горькие чувства не идут ни в какое сравнение с ее страданиями.

— Почему же ты отдалась мне? — продолжал допытываться Дуглас, наклонившись так близко, что было видно, как он дрожит от злости.

Флоренс взглянула в синие глаза. Сразу нахлынули воспоминания и тоска по тем безумно счастливым дням. Она отвернулась, вся дрожа.

— Хорошо, я отвечу. Мне хотелось узнать, как это делается.

Он схватил ее за руку и снова повернул к себе.

— Ты была не уверена в себе как в женщине? Хотела научиться этому со мной, чтобы потом не расстроить парня, за которого собиралась замуж? — Свободной рукой снова указал в сад. — Или просто решила гульнуть напоследок?

Разговор начал превращаться в настоящий кошмар. Все искажалось. Откуда он все это взял? Почему так упорно допытывается? Почему вообще завел разговор об их прошлом?

— Дуглас, я не желаю больше разговаривать об этом. — Она сделала движение к двери, но он только крепче сжал ее руку.

— Почему же? Тебе неприятно слышать правду?

Флоренс поморщилась и вдруг словно проснулась.

— Правду? Правду! А разве ты можешь отличить правду от лжи! — Она снова попыталась высвободиться, и на сей раз это удалось. Но вместо того чтобы броситься к себе в комнату, она шагнула к нему и пристально посмотрела в глаза, вся дрожа от гнева, нахлынувшего с новой силой. — А правда заключается в том, что ты никогда никого, кроме себя, не любил. Всегда был безответственным и самовлюбленным. Я разглядела эти черты, едва встретившись с тобой, а ведь мне тогда было только шестнадцать лет. Я никогда по-настоящему не интересовала тебя, просто казалась привлекательной, невинной девочкой. И сейчас ты злишься лишь потому, что уязвлена твоя гордость. Ты просто спрашиваешь себя: «Почему я не разбил сердце этой девочки, как сердца многих других? Почему она не умерла от тоски, когда я бросил ее и ушел к другой?»

Дуглас прищурился и очень спокойно сказал:

— Это твое мнение обо мне?

— Да, да! — Она все больше распалялась. — Да, тем летом я была неосторожна и сделала глупость, связавшись с тобой. Но шансов спастись тогда не было. Ты… Ты был настоящим соблазнителем! — Слова вылетали, казалось, сами собой, словно пружины, сжатые все эти шесть лет.

— Я соблазнитель?!

— Именно! Ты врал, что собираешься жениться, рисовал наше с тобой прекрасное будущее. — Сил уже не было. Флоренс вся сжалась, снова почувствовав невыразимую тоску. — Нет, Дуглас, я вовсе не стремилась узнать, что такое секс. Ты совратил меня. Это так просто и в то же время так трагично.

Дуглас изумленно рассмеялся.

— Неужели? Ладно, пусть я тебя совратил, но ведь ты не была против.

Чувства, которые столько лет она пыталась скрывать, вырвались наружу.

— Да, уговорить меня было не сложно. А ты клялся мне в любви, сам же в это время спал с Долли и, наверное, с половиной девушек острова! — Она сжала кулаки, так что ногти больно впились в ладони. — И ты еще смеешь укорять меня за то, что я впервые за пять с половиной лет пошла куда-то с посторонним мужчиной? Все это время я была верна мужу. А после его смерти хранила память о нем.

Дуглас продолжал смотреть на нее холодно и насмешливо. Даже не верилось, что перед ней тот самый человек, которого она когда-то любила.

— Ты была верна мужу? Верность! Ты хоть знаешь, что означает это слово, Флоренс? Скажи лучше, когда ты собираешься уложить Питера в свою постель?

Флоренс, не помня себя, влепила ему звонкую пощечину. Насмешливая улыбка мгновенно исчезла, в глазах появилась настоящая ярость. Через долю секунды он ответил такой же пощечиной.

Слезы навернулись на глаза, но Флоренс с удивлением заметила, что не испугалась. Только боль стала острее.

— Как ты посмел меня ударить?! — вскричала она, сверкая глазами, и со всей силы ударила его в грудь. Хотелось повалить его и топтать ногами. Это доставило бы сейчас огромное наслаждение.