Неуловимый Вальтер - [26]

Радист закатал рукав, посмотрел на часы и прикинул:

— Минут через семь.

— Я подожду. Вот тебе текст.

Радист взял исписанный листок бумаги и удивился намерению Вальтера ждать конца передачи.

— Чем ты недоволен? — опросил Вальтер, но тут же, поняв, что своим присутствием он будет смущать радиста, добавил: — Я устал. Посижу немного, пусть ноги отдохнут.

— Принести подушку? — предложил юноша.

— Работай. Мне и так удобно.

Радист, устроившись в углу комнаты, стал отстукивать свой позывной. Через некоторое время он получил ответный сигнал и, взяв исписанный лист бумаги, приступил к передаче его содержания:

«Численный состав окружной охранной полиции: офицеров — 8; унтер-офицеров и рядовых — 438. Охраняемая зона разделена на 13 участков...»

Передавая сообщение, радист время от времени посматривал в сторону спящего Вальтера. Но последний отдыхал недолго. Проснувшись, он сразу подошел к юноше и спросил:

— Как идут дела?

— Нормально, помех нет.

— Что успел передать?

— Дошел до этого места. — Радист показал пальцем, продолжая отстукивать текст передачи:

«Караул на железнодорожной станции состоит из 24 человек...

В Паламе находится лагерь беженцев, где комендантом сотник Ладислав Кешек. Охрану лагеря несут 12 солдат, вооруженных винтовками, и она размещается, в доме Арифа Орташа. Лазарет находится в здании общины, врач в лагере — старший лейтенант Сарич».

Радист закончил передачу и спросил:

— Есть ли еще какие поручения?

— Сейчас нет, но нам надо предварительно кое-что обсудить, — ответил Вальтер.

— Будем говорить здесь?

— Конечно. Поэтому я и задержался на столько времени. Нам грозит опасность, — предостерег Вальтер.

Радист нахмурился, не зная, что в действительности случилось, и переспросил:'

— Опасность? С какой стороны?

— Неизвестно. Дело в том, дружище, что гитлеровцы и усташи периодически прочесывают квартал за кварталом, пытаясь обнаружить нашу радиостанцию. К счастью, они еще не знают время наших передач.

Удивленный радист взял полотенце, вытер лицо и лоб, пытаясь скрыть свое беспокойство.

— У тебя есть какие-нибудь предложения, как избежать пеленгации? — продолжал Вальтер.

— Какая-то гарантия может быть, если мы будем реже выходить в эфир.

— Мы не можем подолгу молчать, — заметил Вальтер. — Обстоятельства требуют от нас быстро передавать сведения в штаб пятого корпуса и в Верховный штаб. Посоветуй что-нибудь другое.

— Нужно чаще менять время наших передач и сократить их продолжительность. Неплохо бы перебазировать радиостанцию. Я знаю, что это тяжело, но мы должны найти выход.

— Время связи мы можем изменить. Нужно лишь уведомить принимающую радиостанцию, что мы отступаем от условленного графика, и обосновать, почему это делаем, — сказал Вальтер.

Оба тотчас принялись за составление нового расписания работы радиостанции, имевшей огромное значение для командования Народно-освободительной армии.

ОБОСНОВАННЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ...

Шучро очень напугался, когда узнал, что подпольщики приглашают его на партийную комиссию. С этой новостью Шучро немедленно направился в гестапо, и по дороге туда он строил в своей голове различные комбинации, чтобы избежать разоблачения.

Оберштурмбанфюрер Фест принял его холодно и упрекнул за неудачу у здания банка.

— Что я мог сделать? Ведь было договорено, что руководитель местных коммунистов должен был прийти на встречу, а пришел, как вы знаете, мальчик. Он сказал, чтобы я шел на соседнюю улицу, где встречусь с человеком, которого жду. Я пошел — и на́́ тебе! А может, агенты были неосторожны, и он их заметил? — оправдывался Шучро, пытаясь переложить ответственность на других.

— Да, были неосторожны, — согласился Фест. — Поэтому нам и пришлось прибегнуть к вашему аресту. Это был единственный выход, чтобы обмануть противника и рассеять его подозрения. Вам снова можно включаться в их работу.

— Подозрения не рассеялись, господин оберштурмбанфюрер, — вздохнул Шучро, — коммунисты велели мне предстать перед их комиссией и доложить о работе. Очевидно, сомневаются в моей «преданности» их делу.

— Не нужно мешать, — успокоил его Фест. — Мы блокируем место встречи и схватим членов этой комиссии. Идите туда обязательно.

— А что будет потом? — спросил Шучро. — Они убьют меня. Вы разве не помните, господин оберштурмбанфюрер, что они сделали с Надой Вранковичевой, когда узнали, что она доносчица?

Фест понял, что поступил неосмотрительно, предлагая Шучро помочь обнаружить и арестовать троих коммунистов и тем самым отступить от главной цели — схватить руководство партийной организации Сараева. Он решил исправить положение.

— Я хотел бы знать ваши истинные намерения.

— Эх, прежде всего я ушел бы из города. Может быть, есть дела и в другом месте?

— Есть, — подтвердил Фест, — подождите минуточку, полистайте газеты.

Он повернулся к стальному сейфу и захлопнул дверцы. Поигрывая ключом, вышел в другую комнату, к оберштурмфюреру Фрику.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил Фрик старшему по чину офицеру, указывая на кресло.

Фест остался стоять и осведомился:

— Вы уже решили, кого будете забрасывать к партизанам, действующим в окрестностях Сараева?

— Изучаю такую возможность. Надежного человека еще не подобрал. Есть несколько на примете. Вот, прочтите фамилии, некоторых вы знаете. — Фрик вытащил из папки, лежащей на краю стола, лист бумаги.