Неуловимый - [39]

— Посягательство на чужую жизнь?!

— Является ли преступником исполнитель смертного приговора?

— Это другой вопрос, Фифи. Данный человек совершает акт справедливости, акт возмездия.

— Ты, Иван, юрист, так ведь?

— Готовлюсь к этой профессии.

— Я тебе не завидую. Это благородная, но грязная работа.

11

Потерпи, дружок! Еще денек и станет ясно, кто сват, а кто кум.

Мы с Андоновым сидели на скамейке в саду и курили. В столовой нам не удалось поговорить. Лели и Бармена не было, и я из деликатности сел за стол к Фифи, Пока мы ели, ока оживленно болтала и нарочито громко смеялась. Остальные молчали и смотрели на нас с укором. Когда мы покончили с обедом, я галантно поклонился:

— Благодарю за прекрасную утреннюю прогулку! Желаю приятного отдыха!

Я хотел от нее отделаться, чтобы поговорить с капитаном. Он, как всегда, ел медленно, рассеянно, с отсутствующим выражением на лице. Пообедав, любезно отклонил предложение доктора Эйве сыграть «одну-единственную партию в шахматы».

— Польщен вашим вниманием, Доктор, но у меня болит голова, и мне сейчас необходима прогулка на свежем воздухе. Давайте отложим шахматы на вечер!

Его глаза на какую-то долю секунды встретились с дойми, что означало: «Надо поговорить». Когда мы затем «случайно» встретились на аллее и сели на скамейку, моим первым вопросом было:

— Вам известно, что вчера вечером Леля была с ветеринаром? И что они допоздна пили?

— То есть они были в гостях у корчмаря.

— Тогда зачем вы ее ищете в комнате? Почему беспокоитесь, что ее пет в доме отдыха?

— Потому что в два часа она была у себя в комнате.

— Вы хотите сказать, что я не видел ее? Что спал, когда она вернулась?

— Нет, тогда ты не спал. Но спал позже — без четверти три.

— Но, капитан… Если Леля была в селе, как она вернулась, чтобы затем снова выйти? Не разыгрывайте меня!

Андонов улыбнулся и пояснил:

— Она вернулась через кухню. Думаешь, я что делал, пока ты стоял возле кипариса? Наблюдал за входом в кухню.

— Но он же всегда заперт!

— Заперт для тех, у кого нет ключа, ефрейтор! Ты разве не заметил, что здесь почти у каждого есть ключи? Но не это сейчас главное. Нужно распланировать сегодняшний вечер.

Тут я уже не выдержал и вскипел:

— Какое еще планирование и ночное бдение без толку? Мы тут подозреваем один другого, а преступник живет себе припеваючи. Если, конечно, он вообще существует. Извините, товарищ Марчев, но мне кажется, что мы играем в какие-то бессмысленные прятки. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что если имело место преступление, его совершил кто-то, не имеющий ничего общего ни с домом отдыха, ни с отдыхающими. Что из того, что Леля вернулась в два, а бег четверти три вышла? Если хотите знать, я даже не совсем убежден, что позапрошлой ночью кому-то понадобилось ее душить. Если надо что-то делать, то давайте делать, поставьте передо мной серьезную задачу вместо того, чтобы заставлять меня сторожить пустую комнату некоей особи, которая в это время пьет с неким типом!

Капитан строго взглянул на меня:

— Откуда тебе известны эти подробности? От Фифи?

— Кроме них, мне известно еще кое-что. Что Леля и Бармен сейчас где-то вместе.

Капитан усмехнулся.

— Тебе известно и это? Я кивнул.

— А ведь ты, Иван, ревнуешь!

— Ревную? Глупости! Зачем мне ревновать, когда между нами ничего не было и не будет? Если хотите знать, я даже сомневаюсь, можно ли до конца доверять Леле. Ее поведение заставляет меня подозревать, что тут дело не чисто.

— Вот как? — Капитан пристально посмотрел на меня. — Что ты имеешь в виду?

Я не мог ясно ответить на этот вопрос, настолько все было туманно, сложно, запутанно, а потому выпалил:

— Все! Все ее поведение. Он назидательно произнес:

— Если тебе не понятно чье-то поведение, это еще не значит, что его следует подозревать. Не мелочись и не суетись! Поспешность — самый опасный враг в нашем деле!

— Но до каких пор мы будем попусту терять время?. Мне уже невмоготу!

В ответ последовал совет за пастись терпением, что-де завтра станет ясно, кто сват, а кто кум, то есть кто есть кто.

— И вы узнаете, кто преступник? Еще завтра?

— Может быть, — неопределенно кивнул капитан. — Если все пойдет нормально и мои помощники, включительно и ты, ефрейтор, не будут поддаваться провокации ям и принимать поспешных решений.

— Значит, и Леля…

— Что Леля?

— Ну, ваш, то есть наш помощник…

— Я не знаю, помощник или нет, но она тоже участвует в игре, как и еще кое-кто из отдыхающих… вольно или невольно…

Тут я вспомнил, что завтра будут хоронить повариху, и спросил:

— Как вы думаете, прояснится завтра ситуация?

— Может, прояснится, а может и нет. Зависит от подготовки сценария.

— Сценария? Я не понимаю, капитан.

— Терпение, Ваньо, терпение! Я тоже многого не понимаю. Если бы понимал, не обращался бы к тебе за помощью. Сейчас я хочу от тебя лишь одного: чтобы ты не отдыхал после обеда — и без того проспал до десяти утра, а прогулялся бы в буковый лес, где есть такой маленький памятник, точнее — каменный крест. Сделаешь это, хорошо?

— Прогуляться дотуда? Только и всего?

— Этого вполне достаточно.

— Вы меня устраняете, чтобы я не мешал? Как вчера?

— Ничего подобного! Меня интересует, там ли эта собака, а также не выберут ли этот маршрут для послеобеденной прогулки некоторые из наших друзей или врагов. Смотри и слушай! И пожалуйста, будь осторожен!