Неуловимый корсар - [5]

— Вам? Услугу? — проворчал сквозь зубы Оллсмайн.

— Да, мне. Когда толпа узнала меня и с дерзкими шутками окружила экипаж, он мне помог. В толпе кричали: «Ага, полиция испугалась и теперь уже посылает женщин сражаться с корсарами!» Я уже начала беспокоиться, но в это время Силли заметил меня, поставив на землю ведерко и кисть, бывшие у него в руках, одним прыжком очутился он на подножке экипажа. С минуту он меня с удивлением разглядывал, потом вдруг тихо заговорил: «Ты добрая, очень добрая, и Силли за тебя заступится. Дай мне руку!» Я протянула руку, и мальчик поднес ее к губам. Толпа захохотала. «Браво, Силли, браво!» — кричали рабочие. Но мальчик выпрямился, глаза его загорелись, а ноздри задрожали. «Держите языки за зубами! — крикнул он. — Вы не умеете уважать женщину! Но Силли заступится за эту даму и никому не даст ее в обиду!»

— Защитник! Нечего сказать! — промолвил, пожав плечами, Оллсмайн.

— Однако его защита оказалась очень полезной. Наш народ относится к безумным и слабоумным с каким-то суеверным уважением. И на этот раз все замолчали, толпа расступилась и пропустила мою карету. Силли сидел со мною рядом и все время держал меня за руку, повторяя: «Добрая, ах какая добрая!» И я привезла его в надежде, что вам удастся узнать от бедняжки, кто это дал ему такое опасное поручение.

— Вы правы, клянусь пальцем Сатаны! Я расспрошу этого молодца. Как вы думаете, мистер Пак? — И сэр Оллсмайн, подойдя к мальчугану, хлопнул его по плечу. — Силли, послушай-ка, Силли!

Ребенок обернулся.

— Здравствуйте, джентльмен, — сказал он. — Знаете, времени мало, надо успеть примерить генеральскую шляпу.

— Не в этом дело, друг мой. Сегодня ты приклеивал к стенам афиши.

— Приклеивал афиши? — как бы удивленно повторил мальчик. — Ах да! — сказал он с радостной улыбкой человека припомнившего забытое. — Такой большой кистью, которую я обмакивал в ведро.

Вдруг он остановился и беспокойно огляделся вокруг.

— Кстати, где же мое ведро? Потерял! Ведро… ведро… — И мальчик, чуть не плача, стал метаться по комнате, заглядывая под все столы и стулья.

— Ну постой! — с нетерпением вскричал сэр Оллсмайн. — Стоит ли толковать о твоем ведре!

— Стоит толковать! Конечно, стоит. Если бы вы только видели мое ведро. Оно было полно клея, и солнце так славно играло на нем.

— Надо уступить ему, иначе мы ничего не узнаем, — сказал на ухо директору Джеймс.

— Уступить ему?

— Да. Позвольте мне поговорить с ним?

— Пожалуйста.

Секретарь подошел к мальчику и тихо взял его за локоть.

— Не беспокойся, Силли, тебе дадут другое ведро.

— Другое! — повторил мальчик, просияв.

— Да, и еще больше.

— И с клеем? И с кистью?

— Да.

Мальчик взглянул на леди Оллсмайн.

— Правда? — спросил он.

— Да, правда, — подтвердила Джоан.

— Раз она говорит — «правда», тогда я вам верю. Когда вы мне дадите это ведро?

— Когда ты мне ответишь о том, что я у тебя спрошу.

— Силли всегда отвечает, когда его спрашивают. Силли не негодяй! — со смехом возразил мальчик.

Джеймс обменялся взглядом со своим патроном и продолжал:

— Сегодня утром, Силли, ты наклеивал афиши. Зачем?

— Это весело. Разве вы не любите клеить бумагу?

— Мне некогда.

— Тем хуже для вас.

— Кто же тебе велел приклеивать афиши?

— Кто? Да он… человек.

— Какой человек?

— Не знаю.

— Но каков он был?

— Как все люди… у него были длинные ноги… он бегал.

У сэра Тоби вырвался гневный жест. Он начинал понимать, что от несчастного идиота нельзя будет ничего добиться. Однако Джеймс решил попробовать еще раз.

— А что тебе сказал этот человек?

— Он сказал: «Силли, возьми ведро, кисть и эти листы и расклей их на стены. Это весело».

— И все?

— Все. Ах нет! — вдруг вспомнил ребенок, ударив себя по лбу. — Коротка же память у Силли! Человек сказал: «Отнеси это письмо сэру Тоби Оллсмайну».

Все вздрогнули, предчувствуя, что близок интереснейший пункт допроса.

Силли порылся в карманах и, вынув конверт, на котором крупными буквами было написано имя сэра Тоби Оллсмайна, покрутил его в руках.

Последний протянул было руку за письмом, но мальчик отскочил в сторону.

— Я не могу дать вам этого письма. Оно для сэра Оллсмайна.

— Я и есть сэр Оллсмайн.

— Это правда, дитя мое, — подтвердила и Джоан в ответ на его взгляд.

— А! Тогда, значит, правда, возьмите письмо.

Оллсмайн не заставил себя повторять приглашение и нетерпеливой рукой разорвал конверт. Джоан и Джеймс смотрели через его плечо, чтобы скорее узнать содержание письма, так необычайно дошедшего до адресата.

«Ваше превосходительство! — говорилось в послании. — Корсар Триплекс заставил меня расклеивать его прокламации, под страхом смерти я должен повиноваться. Но мне хочется вырваться из когтей этого ужасного человека. Сегодня вечером, после ежегодной распродажи товаров, оставшихся невостребованными, в доках будет праздник. Там будет и Триплекс. Будьте там, чтобы арестовать его. В нужную минуту я явлюсь к вам и укажу злодея. Молчите обо всем. Одно неосторожное слово может погубить вашего верного слугу».

Крик торжества вырвался из груди начальника полиции.

— Сегодня пират будет в наших руках, — сказал он. — Вы были правы, мистер Пак, рассчитывая на объявления. Эти бандиты держат людей в своих руках одними деньгами — деньгами против них и надо бороться. Значит, сегодня на празднике в доках. Идемте, мистер Пак, надо еще сделать некоторые распоряжения.