Неукротимая герцогиня - [94]

И тут из подвала раздался дикий, истошный женский крик. От рвущего сердце ужаса Жаккетта закрыла ладонями уши и кинулась по неровным ступенькам наверх, подальше от этой преисподней.

Позади хохотали довольные развлечением караульные.

На улице силы покинули Жаккетту, и, привалившись к стене, она расширенными глазами глядела, как дрожат руки, которые она отняла от ушей и держала перед собой, не зная, что с ними делать. Немного отдышавшись, Жаккетта неверными шажками пошла домой, не видя ни солнечного утра, ни оживленной улицы, а чувствуя только черный ужас, крадущийся за ней по пятам.

«Сейчас ей дробят кости и она называет сообщников. – тихо шевелила губами Жаккетта, то развязывая, то опять завязывая тесемки плаща. – Сообщников. Госпожу Жанну и, меня. И того лысого, наверное, что мы за Большого Пьера тогда приняли.»

Жанна нежилась в постели, слушая легкомысленный щебет снующей по комнате Аньес. Вставать ей совсем не хотелось, и она приказала подать завтрак в постель. Мысли были такими же солнечными, как утро, и такими же легкомысленными, как щебет Аньес.

«Сегодня маскарад, это так здорово! Говорят, скоро прибудет войско от Максимилиана, и война наконец-то завершится. Тогда будет настоящая свадьба герцогини Анны и австрийского императора. Обязательно нужно новое платье! А сколько новых кавалеров появится! Скука, до чего надоела эта скучная жизнь! Скорее бы перемены, интриги приключения!»

В комнату деревянно вошла Жаккетта, даже не сняв плаща Жанна с изумлением смотрела, как камеристка с отрешенным выражением лица присаживается на краешек постели, прямо на вышитое покрывало.

– Ты что, рехнулась? – спросила Жанна, не веря своим глазам.

Жаккетта охотно кивнула и, подперев рукой щеку и покачиваясь из стороны в сторону, задумчиво сообщила:

– Сегодня ночью арестовали колдунью Мефрэ. Сейчас ее пытают насчет сообщников.

Светлое утро померкло.

– Ну, вот и все, прощай маскарад! Зато перемен и приключений выше крыши! – сквозь зубы сказала, как сплюнула, Жанна.

– Да не сиди ты с выпученными глазами, как лягушка! – накинулась она на Жаккетту. – Иди на кухню, поешь – и будь уж так добра, приди в себя! Тоже мне мировая скорбь нашлась! Или нет – сиди. Аньес! Принеси ей что-нибудь, да хоть мой завтрак! Мне что-то есть расхотелось!

Испуганная Аньес убежала.

Жанна выскочила из постели и, как была голой, кинулась к туалетному столику. Прихватив оттуда две шкатулки и бросив загадочную фразу:

– Семейные хроники – великая вещь! – она вернулась обратно.

Недрогнувшей рукой высыпала содержимое шкатулок прямо на покрывало и принялась сортировать.

– Прямая дорожка за баронессой де Шатонуар! – бормотала Жанна, раскладывая драгоценности на две неравные кучки. – Колдовством мужа завлекла, колдовством и извела. И никакой ведь кретин не поверит, что я больше потеряла со смертью Филиппа, чем приобрела! Да, герцог поступил не по-рыцарски, совсем неблагородно, что умер так рано! Просто подло с его стороны! Слезь с моей кровати, корова!!! – заорала она на Жаккетту. – Расселась тут! Для твоей толстой задницы цветы вышивали?! Давно, говоришь, пытают про соучастников?

– Только начали.

Жаккетта немного пришла в себя, сняла плащ и переместилась на кресло.

Прибежала Аньес с подносом, уставленным тарелками. Поставив его Жаккетте на колени, она схватила домашнее платье и принялась одевать госпожу.

Подавая ей то одну, то другую руку, подставляя голову, Жанна методично распределяла по кучкам серьги, браслеты, перстни, ожерелья, шпильки с камушками и жемчугами, черепаховые гребни с самоцветами.

Жаккетта в кресле заинтересованно занялась подносом, уминая с тарелок все подряд. Аньес же стояла у кровати и теребила в руках пояс от платья госпожи.

– Дверь запри! – приказала ей Жанна, вертя в руках цепочку с большим изумрудом.

Выронив пояс, Аньес подошла к двери и трясущимися руками принялась совать ключ в замочную скважину, никак не попадая.

– Значит, так, мои ненаглядные! – отправила кулон в меньшую кучку Жанна. – Про то, что мы у колдуньи были, ни одна живая душа в отеле, я надеюсь, не знает? И знать не должна! В Бретани мне сейчас оставаться нельзя, то есть придется бежать. Я беру с собой Жаккетту.

Аньес наконец справилась с дверью:

– А мы, госпожа?!

– А вы останетесь здесь! – отрезала Жанна, – Будем надеяться, что через некоторое время страсти улягутся и я вернусь. А может, и нет, там видно будет!

– Госпожа Жанна! – залилась слезами Аньес. – А я, а мне, а он…

– Они с конюхом пожениться хотели! – подала голос из кресла в помощь подруге Жаккетта.

– Ну и женитесь, черт с вами! – отмахнулась Жанна. – Неси парадный наряд и начинай укладывать дорожный сундук. Отнесете его в экипаж и на сиденье поставите так, чтобы снаружи не было видно. На обратном пути возьмите большой кувшин с плотной крышкой. И рты держите закрытыми! Жаккетта, быстро делай мне прическу, с которой не стыдно появиться перед герцогиней!

Жаккетта к этому моменту плотно поела и немного приободрилась. Госпожа Жанна, судя по всему, не собиралась безропотно попадать в застенки инквизиции, глядишь, и удастся им выбраться из этой передряги. На сытый желудок жизнь перестала казаться безнадежной штукой, а значит, надо шевелиться.