Неугасимый огонь - [34]

Птолемей помолчал немного. Ипи терпеливо ждал продолжения.

— Эллины — очень предприимчивый народ. Они уже очень давно стали искать новую родину. На севере, на западе. Все побережье моря, которое вы называете Великой Зеленью в эллинских колониях. Эллины любят море и не заходят далеко вглубь суши. Мы, македоняне — не таковы. Мы — горцы. Александр собирался идти вглубь Азии, в самое сердце царства Дария. И нас, его соратников это не пугало. А вот для эллинов подобное предприятие поистине небывалое. Походом «десяти тысяч» восторгаются, как небывалым подвигом.

— Государство, верно, вынуждено постоянно защищать колонии от противодействия местных жителей? — предположил Ипи, — полагаю, мало кому нравится, что некие пришельцы селятся на их земле? Разве это не требует огромного напряжения сил?

— Я ведь говорил тебе, почтенный Ранефер, что единого государства у эллинов нет. Каждый полис сам по себе. Иногда они заключают союзы, действуют сообща, но все эти объединения недолговечны. И довольно часто колония отрывается от метрополии, живёт своим умом. Что же касается противодействия варваров… Не без этого, да. Но знаешь, варварам от соседства с эллинами гораздо больше выгоды, чем убытка. И многие давно это уже осознали. Чуть ли не в любом уголке Срединного моря всегда найдётся кто-нибудь, понимающий язык эллинов. И в нашем войске все говорят на нём, общем языке[39], поскольку Александру подчиняются не только македоняне.

— Значит, эллины, живущие в дальних землях, не растворяются со временем среди местных племён? — спросил Ипи.

— Скорее наоборот, — усмехнулся Птолемей, — даже горстка колонистов постепенно эллинизирует варваров. Вот взять агриан. Ты ведь хорошо успел познакомиться с ними?

Ипи улыбнулся уголком рта и кивнул. Пленных агриан он обещал вернуть. Только один человек пожелал остаться — Аттал. Он опасался, что царь расправится с ним. То, что в Та-Кем остаётся ещё один эллин, Ранефер скрыл от Птолемея. Аристомен был ему нужен.

— Много различий между Атталом и его людьми?

— Да, — признал Ипи, — по правде, я был удивлён. В некотором смысле, Аттал более походит на тебя, достойный сын Лага. Не характером и манерами, конечно, но есть что-то такое… неуловимое.

— Вот именно. Ещё пару поколений назад агриане были дремучими варварами, но теперь почти вся их знать уже носит эллинские и македонские имена. Они и в богов теперь верят в наших. Не все, конечно. Чем дальше к северу от границ Македонии, тем темнее народ. Но это лишь до поры. Все дальше эллинские обычаи и уклад забирается вглубь суши, даже без участия самих эллинов.

Ипи долго обдумывал его слова. Акайвашта уже сейчас занимают в Уасите обширный квартал. А, по словам Лагида, в его времени эллины переселились в Страну Реки в великом множестве. Птолемей рассказал, будто бы по сообщениям некоего Геродота, Величайший Амасис (Ипи предположил в этом исковерканном имени рен Йахумосе) позволил иностранцам заселить уже не один квартал, а целый город. Эллины называли его Навкратисом. Они переиначили на свой лад вообще все города. Сначала Навкратис был единственным портом для иностранцев, но потом переселенцев становилось все больше. На западе они основали большую многолюдную колонию, которую звали Киреной.

И при этом Птолемей утверждал, что поселенцы не растворились среди ремту, не приняли обычаи хозяев. Так и живут по-своему.

Интересно. Ипи знал, что многовековое тесное соседство различных племён может привести к двум противоположным результатам. Например, нехси и та-неху охотно вливаются в ряды настоящих ремту. Иных нехси только цветом кожи и можно отличить. Закрой глаза да заговори с одним из них — не угадаешь, свой или чужой. Принять образ жизни сильного, богатого соседа, разве не привлекательно? Особенно, когда оный сосед такое только приветствует.

С другой стороны, фенех, каких бы усилий не прилагал он, Ранефер, лично, не торопятся отказываться от поклонения тварям Дуата. Живут, как жили, несмотря на все возведённые в Тисури храмы Нетеру. Всех успехов — лишь дети Йаххурима, воспитанные в Та-Кем. Ну и ещё кое-кто из высокородных. Капля вина в чаше воды не превратит её в хмельной напиток.

А эллины, если верить Лагиду, умудряются превращать. При том далеко не всегда силой. Не господами пришли в чужие земли. И не стремятся навязать свой образ жизни варварам. Тем перенимают его сами. Удивительно. Что же в их укладе такого привлекательного?

Почему получилось с нехси и не получается с «пурпурными»? Нужно время? Надо думать и соседи эллинов не все и не сразу принимают чужие обычаи. Однако Лагид уверен, что рано или поздно это произойдёт.

Было в рассказах Птолемея и ещё кое-что, заставившее Ранефера крепко задуматься. Лагид не говорил о том прямо, но цепкий ум Ипи приметил, выделил из речей посланника важную деталь: народ эллинов не уничтожить, даже покорив. Скажем, захватили персы Милаванду, но град сей не стал градом персов, как и соседи его. А пройди захватчики дальше, в самое сердце Эллады, даже сожги там все дотла — останутся сотни колоний с их способностью не тонуть в море окружающих варваров.