Неуемный волокита - [38]

Марго с Франциском слушали рассказ Генриха.

— И будьте уверены, — закончил он, — король подыщет убийцу, если не в одном месте, то в другом.

Франциск кивнул.

— Мать встанет на его сторону.

— Как всегда, — добавила Марго.

— Вам здесь небезопасно.

— Всем нам, — напомнила Марго.

— Клянусь Богом, — воскликнул Франциск, — он у меня за это поплатится!

— Первым делом, — сказал Генрих, — нужно обрести положение, позволяющее заставить его поплатиться.

— Обрету.

— Вам нужно поскорее убраться отсюда, — сказала Марго.

— Нам всем это нужно, — ответил Генрих. Подумал, как долго может он в Наварре оставаться королем для своих подданных, не видя их уже несколько лет. Посмотрел на Марго — она союзница его и младшего брата, но что это за жена, которая меняет любовников одного за другим? И, если на то пошло, что он ей за муж? Они пара, вполне подходят друг другу; самая пылкая пара по Франции, но оба расходуют свой пыл не в супружеской постели. Неважный брак. Ему казалось, что если он больше никогда не увидит Марго, то не особенно пожалеет об этом. Только бы избавиться от всей этой манерности французского двора. А что до Шарлотты, эта забава стала ему надоедать. Мадам де Сов женщина красивая, опытная, но он один из многих, ждущих ее благосклонностей. Хорошо бы иметь славную беарнскую любовницу, принадлежавшую ему, и только ему. Да, он с удовольствием покинет французский двор.

— Вам обоим определенно, — сказала Марго, — и тут я постараюсь помочь.

«Уж не стремится ли избавиться от меня?» — подумал Генрих. Это было вполне вероятно.

— Послушай, — продолжала она, обращаясь к брату, — тебе разрешают брать карету и ездить к любовнице. Войдя в ее дом, сразу же выходи через заднюю дверь, там будут наготове лошади. Садись в седло и скачи прочь, а карета пусть остается на месте. До утра твоего бегства не обнаружат. А к утру ты будешь уже далеко, лови тебя тогда.

— План хороший, — согласился Франциск.

— Превосходный, — усмехнулся Генрих. — Ты будешь далеко и не сможешь разделять со мной благосклонность этой дамы.

Марго бросила на них сердитый взгляд.

— Бросьте свои глупости. Не забывайте, речь идет о ваших жизнях.

Соперники, прищурившись, посмотрели друг на друга, потом рассмеялись. Любовные дела всегда были для них чем-то вроде игры.

Они обнялись.

— Жаль, я не могу взять тебя с собой, старая кочерыжка, — сказал Франциск. — Мы нашли бы для соперничества другую даму.

— Обо мне не печалься, — улыбнулся Генрих. — Помни, что я буду получать двойную долю.

— До того дня, — раздраженно сказала Марго, — когда тоже устроишь побег! Не забывай, ты легко можешь подвергнуться той же опасности, что и мой брат.

Марго, разумеется, была права. Но первому предстояло бежать ее брату, затем наступал черед Наваррского.

Король с матерью, узнав о побеге Франциска, пришли в ярость.

— Его привезут ко мне живым или мертвым! — вскричал Генрих III. — Я покажу ему, как идти против меня.

Встревожился он не на шутку. Во дворце Франциск представлял собой только затаенную угрозу, а бежав, стал по-настоящему опасен. Король понимал, что его брат отправился к гугенотам поднимать восстание.

— Надо не спускать глаз с Наваррского, — сказала королева-мать.

Король согласился, вспомнив, с каким негодованием отверг Генрих предложение убить герцога Анжуйского, его брата.

— И с моей сестры, — добавил он.

Из-за бегства брата Марго оказалась под пристальным наблюдением; Генрих тоже. Но он знал, что ему нельзя медлить с побегом, и строил тайные планы.

А потому все больше предавался утехам с Шарлоттой. Складывалось впечатление, что он только этим и занят.

В заблуждение оказалась введена даже королева-мать. Шарлотта уверяла ее, что надежно держит в руках этого незначительного короля.

Верный конюший Генриха Агриппа д'Обинье, человек строгих принципов, поэт, историк, вдохновенно увековечивающий происходящие события, так возмущался безответственностью своего короля, что взял на себя задачу отчитать его.

— Как вы можете оставаться здесь, — укоризненно спрашивал он, — когда нужны своему королевству? Как можете проводить время с женщиной, которая, говорят, предпочитает вам других любовников?

При этом Агриппа понимал, что вряд ли кто из других монархов разрешит своему подданному разговаривать в подобном тоне. Может, потому он и служил Генриху так верно. Пусть его король волокита, беззаботен и пассивен, но по крайней мере он не заблуждается относительно себя и выслушивает критику окружающих, хотя толку от нее мало.

— Ты забываешь, Обинье, — ответил он с улыбкой, — что я здесь пленник.

— Пленник! Другие бежали из тюрем. А теперь в руках у них оружие. Люди, знающие вас с младенчества, отдались под начало герцога Анжуйского. Но какая может быть вера в подобного вождя? Возглавить их, сир, ваша задача, но в своей безответственности вы предпочитаете быть слугой здесь, а не повелителем там, вас презирают, хотя должны бояться.

Генрих неспешно, дружелюбно улыбнулся.

— Терпение, добрый Агриппа. Потерпи еще немного.

Что этот Наваррский за король? — удивлялись все при дворе.

Генрих продолжал вести беззаботный образ жизни, но все полагали, что рано или поздно он последует примеру младшего брата Марго. Может ли король быть так безразличен к своему будущему, как Наваррский? Что с его королевством? Неужели он надеется удержать то немногое, что имеет, если не приложит к этому усилий? Он наверняка строит какие-то планы. Не слишком ли наиграна его беззаботность?