Неуемный волокита - [19]

— Надеюсь, Марго, ты сочтешь его приятным.

— Еще бы! Конечно, сочтет. На коленях будет благодарить нас за такого жениха.

Марго приподнялась, но мать взмахом руки снова усадила ее на место.

— Ишь, как обрадовалась! — негромко произнесла Екатерина. — Теперь тебе, дочка, не терпится услышать о своем счастье. Не будем томить тебя неведением. Когда ты была маленькой, ваш дедушка, Франциск I, показал твой портрет дону Себастьяну Португальскому. Увидев его, дон Себастьян попросил дозволения оставить портрет себе, ложился с ним спать и не хотел расставаться ни на минуту. А теперь ему хочется получить и оригинал.

— Покинуть Францию! Уехать в Португалию? — промямлила Марго.

Екатерина пожала плечами.

— Дорогая моя, такова судьба всех принцесс. Я покинула Италию и уехала во Францию в более юном возрасте, чем ты сейчас. Твоя сестра уехала в Испанию. Почему бы тебе не уехать в Португалию?

— Я хочу остаться во Франции. Хочу жить с…

— С кем? — резко спросила Екатерина.

— Со своей семьей.

— Жаль будет расставаться с нашей Марго, — мягко произнес Карл, он видел, как расстроена сестра, и глаза его наполнились сочувствием. Принцы счастливее принцесс. Сам он женился не по собственному выбору, но ему повезло — жена оказалась покладистой и не устраивала сцен. Елизавета Австрийская Карлу нравилась, но сердце он отдал Мари Туше, любовнице, дочери провинциального судьи. И часто думал, что без нее жизнь ему была бы не в жизнь. Это был замечательный союз. Утешения он искал у Мари, когда бремя власти — под гнетом матери — становилось слишком утомительным. Мари отличалась от королевских любовниц; правда, Карл IX и сам не походил на других королей Франции. Мари была не требовательной, не стремящейся к власти, согласной жить незаметно, дожидаясь, когда он оторвется от дел, чтобы успокоить его, словно супруга провинциального торговца. И родила ему сына, а с женой у них была дочь — принцесса Мария-Елизавета. До чего он был бы счастлив, если б мог жениться на Мари Туше, жить с ней в уединении, быть, к примеру, юристом, как ее отец, а не королем! Поэтому Карл сочувствовал сестре, любящей одного человека и принуждаемой к браку с другим, — ей предстояло расстаться не только с любовником, но и с родным домом, с той жизнью, которую вела до сих пор.

Марго умоляюще поглядела на брата прекрасными темно-синими глазами.

— Отъезд из Франции разобьет мне сердце.

— Я хотел бы, чтобы тебе можно было остаться здесь… — заговорил король, но королева-мать перебила его:

— Скоро ты наденешь корону Португалии и забудешь нас. Король молод и пылок. Думаю, моей дочери это понравится.

— Я не…

Екатерина подняла руку.

— Твой брат и я заботимся о твоем браке, и нам по душе этот союз. Дядя твоего жениха, Филипп II Испанский, твой зять, доволен этой партией и дал свое согласие. Папа римский поддерживает нас. Он считает, что будет хорошо, если две католические державы окажутся связаны родственными узами. Поразмысли как следует над этим, дочка. Подойди сюда.

Марго встала и подошла к матери. Екатерина схватила ее за руку чуть повыше кисти и так стиснула, что принцесса едва не вскрикнула от боли.

— А пока будешь дожидаться своей свадьбы, дочка, — мягко сказала королева-мать, — постарайся, чтобы никакой скандал не коснулся твоего имени.

— Скандал, мадам? Уверяю вас…

— Я уверена, дочка. Ты очень красива, так считают наши придворные. Поэты пишут более возвышенные стихи, их вдохновляет твоя красота. Смотри, чтобы она не воодушевила других — и тебя — на опрометчивость. Если такое случится, король и я, вопреки своему желанию, разумеется, будем вынуждены весьма сурово покарать каждого, кто осложнит возможность заключить столь выгодный для Франции брак.

Екатерина выпустила запястье дочери и сильно ущипнула ее за щеку, в круглых глазах королевы-матери таился смех.

— Ты умная девочка, Марго. Ты поняла и будешь послушной.

Разговор окончился. Марго вышла из покоев матери. На ее запястье и щеке краснели пятна, в глазах пылал огонь мятежа. «Что ж это, — упрекнула она себя, — я, такая смелая со всеми, робею перед ней? Я не трусиха. Не пойду замуж за португальца, и все тут. И ни за кого, кроме Генриха де Гиза».

Дабы убедиться в собственном бесстрашии, она тут же отправилась на поиски любовника.

Любовникам везло. Брак с португальцем откладывался по нескольким причинам. Дону Себастьяну было всего семнадцать лет, и, хотя в детстве он не расставался с портретом Марго, теперь больше всего его интересовали военные походы. К тому же его коварный дядя, Филипп II Испанский, наблюдавший за положением Франции из Эскориала, монастыря близ Мадрида, не желал брачного союза между Францией и Португалией, хоть и обещал содействовать ему. Он алчно поглядывал на маленькую страну, граничащую с Испанией, и дал себе слово, что без труда приберет ее к рукам. Поэтому Филипп II не желал франко-португальского союза. Он опасался, что этот брак может оказаться чадородным, и сын дочери Франции станет наследником португальского трона, тогда у французов окажется хороший предлог для вмешательства в португальскую политику. Филипп II был преисполнен решимости властвовать над соседом и намеревался всеми силами мешать заключению этого брака.